Город

Город прямыми и острыми гранями
Делит пространство, доступное нам.
Делает нищих и немощных крайними.
Много шустрит. И не верит слезам.

Нужно постигнуть его геометрию,
Чтобы уметь предугадывать, где
В следующий миг, по закону симметрии,
Счастье позволит случиться беде.

Нужно освоить его географию,
Тайну механики, движущей им,
Тайнопись шины, шуршащей по гравию,
Каждый тайник, недоступный чужим.

Это – всего лишь среда обитания,
Часть ареала, знакомого всем:
Пыльные улицы, серые здания –
Модус вивенди обыденных схем.

Город отчасти похож на аквариум –
Тысячью окон и сотней витрин.
Только не каждой твари по паре он
Предоставляет. И ты в нём один.

Не уникален. Но, в силу непарности,
Чувствуешь то, что не многим дано.
Видишь, как гения прорва бездарности
Вслед за собой увлекает на дно.

Или – как чёрные, чёрствые душами
По головам устремляются ввысь,
Там, где меж звёздами, частью протухшими,
Высшее общество, высшая жизнь.

И – отражённые, словно бы в зеркале,
Снизу, распавшись на тысячи лиц, –
Толпы, чьи судьбы вконец исковеркали
И распростёрли безжалостно ниц.

Всё это – город, в котором окраины –
Место свободы и метаморфоз,
Гетто для выгула вольной баранины,
Верящей в вольную волю всерьёз.

Всё это – город. И ты – его малая
Кровная клетка, почти что – никто:
Незаурядная, злая, усталая,
Серая личность в бесцветном пальто.

Ты ненавидишь свой город, и этому
Много причин, и центральная – ты:
Даже имея свой голос – заведомо –
С ним не избавишься от немоты.

Не одолеешь тенёта бесправия,
Не растворишься в закатном огне…
В тихом шуршании шины по гравию
Нет обещанья побега вовне.