О стечении обстоятельств, идиллии и голосах

Стечение обстоятельств

Для стечения всех обстоятельств
можна просто зайти в этот двор.
Здесь остывшее прошлое бродит,
словно всеми невидимый вор.
Здесь рождались все планы атаки
на стремительный с улицы мир.
Мы уверены были в победе,
и уже представлялся нам пир.
Как и раньше тут двери скрипят,
закоулками ветер гуляет.
Но слышны голоса из окна –
отношения там выясняют.
С кем была ты и кто он такой?
Тише, дети спят, ты их разбудишь.
Я устала от нас, не могу…
Ты – чужой, ты навряд ли рассудишь.
Вся романтика чистой любви –
в пыль и прах, - замыкается время.
Почему отношения двух
превратились в тяжёлое бремя?
Всё, что нужно нам – зто любовь,
пафос слов принимается после…
Перемелется всё, обойдётся –
это лучшая мантра для взрослых.
Дом всё тот, и скамейки, и липа,
все панели – одна на одну.
И не кажется здесь, уж поверь мне,
что весь мир вновь уходит ко дну.
Вот на стенах автографы наши
всем мозолят глаза до сих пор.
Что оставим мы после, скажи мне,
и о чём у нас будет вновь спор?
Вечер. Тихо вдруг стало в окне,
и расспались на части все звуки.
Ухожу, заметаю следы.
Свет фонарный обжёг мои руки.

Моя идиллия

Нет. Не так, быть такого не может,
что ни делай, а это – судьба…
Антитеза всему есть, когда
воздух – камень, в душе – молотьба.
В текстах слово теперь – иероглиф,
что хотел я себе рассказать?
Сникли образы, стёрты все точки,
сбилась в кучу словесная рать.
Всё, закончена тема асфальта,
на котором подошвы горят.
Все оборваны слоганы мира,
тот, который все боготворят.
Вот автобус опять на охоте -
поглощает съедобных людей.
На столбе телеграфном две птицы –
столько выжал свободе я дней.
Может это лишь способ расстаться
с тем, что гложит и спать не даёт.
Я не знаю, но в этой всей теме
образ есть, что со мною бредёт.
Это – Кронос с разбитой ногою,
он бегущего времени бог.
Но – калека отныне, и что же,
я оставить его тут не смог.
Карты выпали снова не те,
и планеты вдруг стали не так.
Боком вылез нам этот забег,
ты, безсмертный, ведь мог видеть знак.
Вот идиллия эта с буколикой –
в стоге сена засну, пропаду.
Надо мною коровы священные
говорят, что мне там на роду.
Здесь я в небе тонуть собираюсь,
здесь я буду молиться богам.
И за тишь у реки, я признаюсь,
недописанное всё отдам.


Тени

Я попал в эти сети, не зная,
что всё будет вот именно так –
тени пришлые снова твердят:
где нет света, там будет лишь мрак.
Что там будни твои бесконечные? –
Тени мне говорят без конца. -
Ждёшь чего, не дождёшься никак?
Сколько раз присылали гонца…
Ваши пляски, и игры, ребята,
все подлунные ваши дела
я послать бы хотел восвояси,
если б чёртова мать приняла.
Но доколе. Смотрю в облака –
изнутри серебром так горят.
Снова всадники там поднебесные
о своём неземном говорят.
Равновесие было утрачено,
серой пахнут в вазонах цветы.
Мир заснул до поры, и до времени,
раньше встанет кто: он или ты?
Явно всё ты проспишь, и в сюжетах
новостных, что летят быстрой лентой,
ты узнаешь, что тени историй
схожи так с неоплаченной рентой.
Между двух берегов неподвижный
город смотрит в глубины Днепра.
Там останки Перуна чернеют,
там наш собственный сброшенный Ра.
Закрутило всё, и завертело,
унесло наше прошлое вдаль.
Вот идёт пилигрим галилейский,
он над будущим снимет вуаль.
В поднебесные тихие глади
за собою он нас поведёт.
Верю, завтра всё будет иначе,
верю, завтра нам всем повезёт.

Так бывает

Так бывает, что жизнь эта наша -
и не жизнь, а ходьба в неизвестность.
Где-то что-то не так – не пошло,
и чужа нам обжитая местность.
Нас ведь много таких непростых –
самовольно ушедшие прочь.
От сует, от всемирной тоски
отпустили себя просто в ночь.
Лампа круг очертила надёжный,
не погаснет теперь до зари.
Мысли наши пронзают парсеки,
не догонишь ты их, хоть умри.
И не то чтобы мы были умники,
где-то явно сквозит и софистика.
Но отмечена проблеском неким
вся словесная эквилибристика.
Мы идеи рождаем безумные
о вселенной в одном городке.
Меж туманностей, сотен галактик
путешествуем мы налегке.
Каждый будет из нас целый мир,
каждый будет иметь своё имя.
Будет смысл кружить на орбите,
будет ради чего и во имя.
Столько прожито дней опостылых
что порою нам кажется всем –
мы всю жизнь неприметную нашу
занимались похоже не тем.
Явно там на скрижалях небесных
все записаны наши дела.
И не всё было гладко, признаем,
не туда нас дорожка вела.
На веранде открытой сидим,
чёрным чаем мы вновь запиваем
силлогизмы безумные наши…
Всё изменится, мы это знаем.

Вечер

Вечер жертву вновь ищет на улице,
предвкушённо обходит свой прайд.
Заплутаешь вдруг в трёх фонарях –
будет тема  для Nat Geo Wild.
Где не стань, лишь углы, переулки,
пропадаешь в сетях городских.
Что-то больше есть в жизни, ты знаешь,
смотришь в даль, но не видно ни зги.
На окраине ты поневоле
оказался средь прожитых дней.
Здесь провинцией дышит история,
мы – жильцы, мы прописаны в ней.
Вновь копать начинаешь усердно,
что и как, что мы сделать могли,
и какие привычные бесы
нас безбожно с собою вели.
Человек человека на завтрак
просто так, ни за что поедает.
Наша бытность и мгла предрассудков
кривизну наших душ выявляет.
Знаешь как всё обычно бывает –
озверев, мы уходим все в лес.
Нам чутьё стало ближе, не чувства,
ощутим этот стал перевес.
В этой странной и дикой истории
наши души живут в стороне.
И никак не поймём, что без них
для себя мы опасны вдвойне.
Мир останется лишь на устах,
смысл будет утрачен на век.
Отпечаток времён уж забытых.
Кем он был, расскажи – человек?
Где пропал он, ты мне поясни,
намекни, я пойму быстро сам…
Средь руин городов вновь слышны
одиноких людей голоса.

2016