Шедевр

По новелле О'Генри "Последний лист".

Грубые заплаты, древние штаны,
Рваная рубаха, смятая постель,
Черное удушье затхлой тишины.
Холод рвется в душу и дверную щель.

Клочья паутины, грязное окно,
Черствые огрызки хлеба на столе.
Мертвое молчанье, по углам темно.
И полпинты виски в пыльном бутыле.

Жизнь промчалась мимо за глухой стеной.
В позабытой Богом ветхой конуре
Никому не нужный дряхлый и больной
Жил старик - художник в крохотном дворе.

Вдруг однажды тихо постучали в дверь.
Девочки смешные просят дать урок.
Неужели нужен? Верь или не верь,
Но судьба продлила глупой жизни срок.

Горести пропали. В пыльном бутыле
Киснет старый виски. Боли след простыл.
Разве есть счастливей люди на Земле?
Молодость вернулась, снова полон сил.

Слишком был коротким счастья сладкий миг.
Наступила осень, и пришла беда.
Заболел ребенок, с'ежился и сник.
Словно бы померкла яркая звезда.

По стене напротив гибкий плющ ползет.
Несколько листочков стынут на ветру.
Может быть, на сутки время счет ведет.
"Упадет последний лист, и я умру".

Старый добрый доктор потупил глаза.
"Если жить захочет, я смогу лечить
(Под пенсне сверкнула редкая слеза).
Если нет... Ну что же. Так тому и быть".

Слабый лучик солнца холоден и чист.
Завернувшись тельцем в рваное тряпье,
Тихо увядает. Лишь последний лист,
Будто на ладони, держит жизнь ее.

Все с бедой смирились. Как ее спасти?
Не помогут делу ни совет, ни крик.
Молодость бессильна, счастью не цвести.
Только не смирился с ней седой старик.

Бешено стаканом грохнул он о стол.
Он в бою с костлявой сдаться ей не даст,
Не уступит смерти, что с трудом нашел,
Даже если встретит свой последний час.

Дождь хлестал, как плетью, злобно по спине
В ночь, когда бессмертье он нарисовал
На сырой и скользкой каменной стене,
Там, где лист последний только что упал.

День сменился ночью, ночь сменилась днем.
Лист не хочет падать, продолжает жить.
Гонит неизбежность яростным огнем,
Тем, что даже смерти век не загасить.

Он боролся с ветром на пределе сил,
Он дарил надежду полную любви,
Он стучал ей в сердце, он кричал, вопил:
"Я живу и, значит, ты живи! Живи!!!"

Два глотка бульона, искорка в глазах.
О вчерашней боли можно позабыть.
На щеке прозрачной светлая слеза.
Лист висит на ветке - значит, нужно жить!

Мир и не заметил в тот счастливый миг,
Как в забытой Богом жалкой конуре
Умер одинокий спившийся старик,
Что шедевр оставил в крохотном дворе.

Маленькая повесть, маленькая жизнь,
Маленькие люди, как всегда, спешат.
Белые страницы шелестят в тиши.
И слезой омыта чистая душа.

И сейчас я слышу тот призывный крик
В стороне, где бедность с нежностью вдвоем,
Где сильнее смерти желтой краски блик,
И старик уставший мерзнет под дождем.