Чеслав Милош - Campo di Fiori, с польского

Чеслав Милош (польск. Czes;aw Mi;osz - 30 июня 1911, Шетени, Ковенская губерния, Российская империя — 14 августа 2004, Краков, Польша) — польский поэт, переводчик, эссеист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1980 года.Израильским национальным мемориальным центром Яд ва-Шем Чеслав Милош был причислен к праведникам мира за помощь евреям во время Холокоста. Его брат Анджей Милош (1917—2002) во время Второй мировой войны жил в Вильнюсе и помогал евреям оттуда уезжать в Варшаву. Для одной из таких семейных пар, которая бежала в Варшаву, Чеслав Милош нашел убежище в Варшаве. Кроме того, Милош, написав ставшее широко известным стихотворение «Campo di Fiori», одним из первых среди деятелей польской культуры отреагировал на восстание в Варшавском гетто в 1943 году.

Чеслав Милош - "CAMPO DI FIORI"  - Warszawa - Wielkanoc, 1943, страстная неделя.
Памятник Джордано Бруно находится в Риме на площади Кампо ди Фьори, месте его казни
17 февраля 1600 г.

КАМПО ДИ ФЬОРИ

Мой вольный перевод:

В Риме на Кампо ди Фьори
Корзины оливок, лимонов,
Вино на брусчатке в фаворе,
Обрывки бардовых пионов...
Креветок и крабов румяных
На лавках ряды "при параде",
И персик от праздника пьяный
На чёрном лежит винограде.

На площади этой цветочной
Джордано казнили когда-то,
Считали огонь непорочным,
Спалившим поэта во благо.
Лишь стало кострище холодным,
Таверны опять пировали,
К корзинам оливок, лимонов...
Торговцы зевак зазывали.

Я вспомнил о Кампо ди Фьори
В Варшаве вблизи карусели,
Ещё не слыхавшей о горе,
В погожий денёчек весенний.
Звук музыки, выстрелы в Гетто
Смешались в мелодию казни,
И стоны за стенами где-то
Молили в божественный праздник.

С горящих домов чёрный ветер
Срывался извилистым змеем,
Ошмётки забавные эти
Ловили вокруг карусели.
Резвилось, роилось веселье
Смеялись счастливые в пляске...
В Варшавское то воскресенье,
Ещё не сорвавшее маски.

Мораль я не буду читать вам,
Варшавские, римские люди,
Но как вы могли торговать там
В плену своих дерзких прелюдий?!
Костры инквизиторских оргий
Легко вы обходите мимо,
Глотаете пепел тот горький,
А тело ещё не остыло.

Не зря вспоминал я о Бруно,
Казнённом за правду на свете.
Подняться над вечностью трудно,
И твёрдо стоять на планете.
Ступив на помост эшафота,
Не смог языком человека
Поведать он главное что-то,
Проститься с семнадцатым веком.

Вино разливали по чаркам,
Морскую звезду продавали,
Им ветер приплясывал жарко,
Лимоны, оливки плясали.
Но он далеко был на небе,
Смотрел сквозь века с укоризной
На фарс и нелепую небыль,
На это прощание с жизнью.

И те, за стеной, одиноки
Оплёваны, прокляты миром.
Язык непонятный, жестокий
Витает над вечным эфиром.
Но будет немало историй,
Спустя интервалы столетий,
На площади Кампо ди Фьори -
Сожгут клевету о поэте.

01.11.2019   4-00
________________________________

Стихотворение написано в Варшаве в Страстную неделю в 1943г.

Из статьи в газете: "Человечество что остается" (Новая Польша"№4, 2006)

Ян Блонский: Среди стихотворений Чеслава Милоша есть одно, занимающее особое место в творчестве поэта, — «Campo di Fiori». Особое, потому что это первый отклик польской литературы на Катастрофу и на восстание в варшавском гетто. Восстание заставило людей осознать, что цель немцев — тотальное истребление евреев. Еще и тем необыкновенно это стихотворение, что это вообще один из немногих откликов польской литературы на эти страшные события. Оно основано на контрасте между каруселью, на которой люди веселились у стены гетто, и немецкой осадой повстанцев, боями, идущими за стеной. Построенное на этом контрасте стихотворение говорит также об одиночестве всех погибающих, возвращается к Джордано Бруно, сожженному на костре. Могли бы мы узнать, какое конкретно событие побудило поэта написать «Campo di Fiori»?

Чеслав Милош: Это стихотворение, как и некоторые другие, порожденные нравственным возмущением, гневом, было исторгнуто из меня ходом обстоятельств. Я ехал к Ежи Анджеевскому, который жил на Белянах. Трамвайная линия проходила как раз там, где стояла карусель и где были слышны выстрелы обороняющихся повстанцев. Был трамвайный затор, и я долго смотрел на то, что там делалось. Под натиском эмоций я сразу написал эти стихи. Анджеевский написал рассказ «Страстная суббота». В доме Анджеевского находились евреи, которые переживали, что они не в гетто. Анджеевский показал эту ситуацию в своем рассказе. Мои стихи были напечатаны в маленькой антологии «Из бездны», которая вышла через год после восстания в гетто, в апреле 1944 г., и потом сразу были перепечатаны в Нью-Йорке.
У стихотворения были разные варианты, так как я потерял контроль над переписывавшимися и расходившимися копиями...
____

"CAMPO DI FIORI"  (оригинал):

W Rzymie na Campo di Fiori
Kosze oliwek i cytryn,
Bruk opryskany winem
I od;amkami kwiat;w.
R;;owe owoce morza
Sypi; na sto;y przekupnie,
Nar;cza ciemnych winogron
Padaj; na puch brzoskwini.

Tu na tym w;a;nie placu
Spalono Giordana Bruna,
Kat p;omie; stosu za;egn;;
W kole ciekawej gawiedzi.
A ledwo p;omie; przygasn;;,
Zn;w pe;ne by;y tawerny,
Kosze oliwek i cytryn
Nie;li przekupnie na g;owach.

Wspomnia;em Campo di Fiori
W Warszawie przy karuzeli,
W pogodny wiecz;r wiosenny,
Przy d;wi;kach skocznej muzyki.
Salwy za murem getta
G;uszy;a skoczna melodia
I wzlatywa;y pary
Wysoko w pogodne niebo.

Czasem wiatr z dom;w p;on;cych
Przynosi; czarne latawce,
;apali skrawki w powietrzu
Jad;cy na karuzeli.
Rozwiewa; suknie dziewczynom
Ten wiatr od dom;w p;on;cych,
;mia;y si; t;umy weso;e
W czas pi;knej warszawskiej niedzieli.

Mora; kto; mo;e wyczyta,
;e lud warszawski czy rzymski
Handluje, bawi si;, kocha
Mijaj;c m;cze;skie stosy.
Inny kto; mora; wyczyta
O rzeczy ludzkich mijaniu,
O zapomnieniu, co ro;nie,
Nim jeszcze p;omie; przygasn;;.

Ja jednak wtedy my;la;em
O samotno;ci gin;cych.
O tym, ;e kiedy Giordano
Wst;powa; na rusztowanie,
Nie znalaz; w ludzkim j;zyku
Ani jednego wyrazu,
Aby nim ludzko;; po;egna;,
T; ludzko;;, kt;ra zostaje.

Ju; biegli wychyla; wino,
Sprzedawa; bia;e rozgwiazdy,
Kosze oliwek i cytryn
Nie;li w weso;ym gwarze.
I by; ju; od nich odleg;y,
Jakby min;;y wieki,
A oni chwil; czekali
Na jego odlot w po;arze.

I ci gin;cy, samotni,
Ju; zapomniani od ;wiata,
J;zyk nasz sta; si; im obcy
Jak j;zyk dawnej planety.
A; wszystko b;dzie legend;
I wtedy po wielu latach
Na nowym Campo di Fiori
Bunt wznieci s;owo poety.

Кампо ди Фиори
(дословный перевод):

В Риме на Кампо ди Фиори
Корзины с оливками и лимонами,
Тротуар опрыскивается вином
И осколки цветов.
Розовые морепродукты
Они продают вязанки на столы,
Охапки темного винограда
Они падают на пух персика.

Здесь, на этой площади
Джордан Брун был сожжен,
Пламя стека Кэт сдуло
В кругу интересных хулиганов.
И пламя было едва тусклым
Таверны снова были полны
Корзины с оливками и лимонами
Они несли вязанки на своих головах.

Я упомянул Кампо ди Фиори
В Варшаве на карусели,
В солнечный весенний вечер,
Под звуки живой музыки.
Залп за стеной гетто
Живая мелодия заглушена
И пары поднимались
Высоко в ясном небе.

Иногда ветер от горящих домов
Он принес черные змеи
Они поймали обрывки в воздухе
Катание на карусели.
Он дул платья девушкам
Этот ветер из горящих домов,
Счастливые толпы смеялись
В прекрасное варшавское воскресенье.

Мораль кто-то может читать,
Это варшавский или римский народ
Он торгует, играет, любит
Проходят мимо мученических свай.
Еще одну мораль прочтет
О людях, проходящих мимо,
Забыв о том, что растет
До того, как пламя погасло.

Тем не менее, я думал тогда
О умирающем одиночестве.
Что когда Джордано
Он поднялся на леса,
Он не нашел в человеческом языке
Не одно слово
Прощаться с человечеством,
Это человечество, которое остается.

Они уже бежали наливать вино
Продам белую морскую звезду
Корзины с оливками и лимонами
Они несли в бодрый ветерок.
И он был уже далеко от них,
Как будто века прошли,
И они подождали некоторое время
О его уходе в огонь.

И те, умирающие и одинокие
Уже забытый от мира,
Наш язык стал для них чужим
Как язык древней планеты.
Пока все не станет легендой
А потом спустя много лет
На новом Кампо ди Фиори
Восстание всколыхнет слово поэта.

Варшава – Страстная неделя, 1943

________________________________

Джордано Бруно (итал. Giordano Bruno; урождённый Филиппо Бруно, прозвище Бруно Ноланец; 1548, Нола близ Неаполя — 17 февраля 1600, Рим) — итальянский монах-доминиканец, философ-пантеист и поэт; автор многочисленных трактатов. Признан выдающимся мыслителем эпохи Возрождения и великим представителем эзотеризма. Из-за своей склонности к чтению сочинений, считавшихся католической церковью подозрительными, и по причине высказываемых сомнений относительно пресуществления и непорочного зачатия Девы Марии, а также своего неортодоксального подхода к трактованию Троицы, навлёк на себя подозрения в ереси и был вынужден покинуть орден доминиканцев (1576) и скитаться по Европе: жил в Швейцарии, Франции, Англии и Германии. Вернувшись в Италию (1592), был арестован в Венеции и выдан инквизиционному суду в Риме. Он отказался отречься от своих учений и после семилетнего тюремного заключения был сожжён на костре как еретик и нарушитель монашеского обета. В 1889 году на месте казни в Риме ему был воздвигнут памятник.
   Бруно выступил против господствовавшей в его время аристотеле-птолемеевской системы устройства мира, противопоставив ей систему Коперника, которую он расширил, сделав из неё философские выводы и указав на такие отдельные факты, которые ныне признаны наукой несомненными: о том, что звёзды — это далёкие солнца, о существовании неизвестных в его время небесных тел в пределах нашей Солнечной системы, о том, что во Вселенной существует бесчисленное количество тел, подобных нашему Солнцу. Славе его деятельности способствовали, прежде других, немецкие философы Ф. Г. Якоби (1785) и Шеллинг (1802).



Иллюстрация - памятник Джордано Бруно на площади Цветов  - Кампо ди Фьори в столице Италии - Риме.