Попутчик

                Попутчик

Дождь, ветрено, дорога не из лёгких…
В машине музыка, тепло, дремлю слегка,
Не торопясь, подъехал к перекрестку,
И вижу у дороги - старика.

Одет прилично; плащ, костюм, ботинки,
Одной рукой, сжимая головной убор и трость,
Другой крестился он, как будто на поминках,
И всё просил о чем - то, глядя в даль и в дождь.

Почувствовав неладное, подъехал ближе,
И, опустив стекло, уж старика спросить хотел,
Смотрю в лицо ему, а он - рыдает вижу,
Узнать причину слёз его, я просто не посмел.

Взяв зонт, от ветра и озноба ёжась,
Я вышел из машины к старику,
И так, как будто между прочим, осторожно,
Сказал: «Дед, по пути нам, хочешь подвезу»?

Он сразу не ответил, посмотрел с укором,
Глазами, полными обиды горьких слёз,
Указывая тростью с головным убором,
Куда - то в сторону: «Не надо, уж один подвёз».

- Послушай дед,  ведь я, турне не предлагаю,
Мне скучно и устал в дороге долгой,
А  иногда, так на ходу уж  засыпаю,
И, лишь поэтому прошу тебя, ей - богу:

 - Будь мне попутчиком, не дай беде случиться,
До дома мне ещё не близок путь,
Поедем неспешна, куда нам торопиться?
Ты мне, а я тебе расскажем что - нибудь.

Старик задумался, разглядывая в каплях лужу,
Потом на небо, обратил седой свой лик;
- Так говоришь, что я тебе в дороге нужен?
Поехали, - решительно ответил мне старик.

Трость перебрав, ударив ею в глину,
Смахнувши шляпой слёзы, дождь с лица,
Он неуверенно шагнул к моей машине,
И, глядя на него, я вспомнил про отца.

В пути, старик всё бормотал чего - то,
Меж нами был нестройный разговор;
«Зачем? За что?» Он  спрашивал кого - то,
То говорил кому - то: «Подлый вор!»

А я ему; - про дом и про маршруты,
Какие грузы, сколько раз и как возил,
И, выбрав подходящую минуту,
- Что с ним стряслось? Я, рассказать просил.

Дед помолчал, потом перекрестился,
Рукой, в отчаянии слезу смахнул:
«Сам виноват, уж больно торопился,
Вот потому, меня он обманул.

Обидно. Я плохого для него не сделал,
Помочь хотел, ведь сам же он просил».
«О чём ты дед, тут в самом деле?
Меня запутал, может сам чего забыл?

Давай начнём сначала, - по порядку,
Зачем на трассе под дождём стоишь?
Покуда, ничего мне не понятно,
Кто обманул тебя, о ком ты говоришь»?

«Ну что ж, просил, тогда послушай»,
Сняв шляпу, и, пристроив трость,
Он, со слезами изливал мне душу,
И был уж не попутчик, а - по жизни гость.

«Я жизнь прожил в селе районном,
Неподалёку здесь, да ты же проезжал,
Жена, детишки, домик скромный,
Был зоотехником и фермой управлял.

Всё было чередом и шло исправно,
До «перестройки», чёрт ее возьми,
При ней, разрушились все наши планы,
Пришлось расстаться и с работой, и с детьми.

Они закончили тогда уже учиться,
И разлетелись из родимого гнезда;
Сын в Ленинград, а дочь в столицу,
Теперь уже, похоже навсегда.

В селе, совсем народу не осталось,
Дома пусты, а часть дровами сожжены,
Жена моя, три года как, скончалась,
И жить мне стало тяжко без жены.

Вот и решил я перебраться к детям,
Да мне осталось уж немного коротать,
Внимая  их настойчивым советам:
«Дом надо обязательно продать».

А деньги в городах всегда нужнее,
Сам знаешь, ты ведь городской?
Квартиру может быть, купить сумею
А может просто  - уголок какой.

И вот вчера, я с домом распрощался,
Поплакал малость, как - никак родной,
Хозяин новый щедрым оказался, -
Не поскупился и не спорил за ценой.

Купил костюм, плащ, трость и шляпу,
Ботинки новые, да нижнее бельё,
А остальные деньги в сумку спрятал,
Я при себе всегда ношу, - носил её».

Старик умолк. Немая пауза застыла.
Я видел, - слёзы утопали в бороде,
Кусая шляпу, тихо в зубы выл он,
Да как, и чем, помочь ему в беде?

Мы молча ехали, и только звук мотора,
Напоминал о жизни, в этой тишине,
А за окном, всё так же, - ветер, морось,
И холод, - до мурашков по спине.

И помолчав, старик рассказ продолжил:
«Так вот, собрался значит, я к отъезду,
Всё вроде хорошо, а на душе тревожно;
Уж нужен ли кому? Но на детей надежда…

Сложив пожитки в чемодан, видавший виды,
Пораньше утром, только рассвело,
Не торопясь, домишко свой покинул
И вышел на дорогу, за село.

На остановке еще не было народу,
Да, чтобы лишних разговоров избежать,
Которых не терплю и не любил я сроду,
Решил: - Попуткой буду уезжать.

Душа моя, на части разрывалась,
Как ни старался всё забыть, но всё равно,
Перед глазами жизнь вперед, назад моталась, -
Многосерийным нескончаемым кино.

Как долго у дороги ждал? Не знаю.
И, как назло, тут дождь заморосил,
Гляжу, ко мне машина подъезжает;
«Куда тебе старик?» - Шофёр спросил.

Обрадовался я: «Да мне бы в город,
К вокзалу надо,  может довезёшь?»
«Что за нужда, старик, в такую непогоду?
Ну ладно, тысячу даёшь?»

Он, не дождавшись от меня ответа,
Мой чемодан в багажник уложил,
«Чего стоять тут под дождём и ветром?
Садись быстрее, да поедем», - предложил.

«Красивая машина, - видно иномарка,
Да не запомнил номер второпях, дурак!» -
Старик махнул рукой с досады: «Жалко…
А пригодилось бы сейчас, да еще как!»

Он замолчал, ладонью вытирая слёзы,
Поправил трость и, шляпу теребя,
«Теперь - то, что? Теперь, оно уж поздно…
Во всём виню я, только лишь себя».

«Да, что стряслось, скажи на милость?
Уж третий час, как мы в пути,
Но не понять мне, что случилось,
И в чем печаль твоя? Мне сути не найти».

«А в том моя печаль, что я - растяпа,
Доверил жизнь свою чужому человеку,
И вот, остался с тросточкой, в плаще, при шляпе,
Ведь простота - не лучше воровства, от веку».

В машине у него богато и уютно,
С шофёром уж, как с сыном, мы общались
И был я рад, что повезло с попуткой,
Что жизнь моя так круто поменялась.

На перекрестке том, он вдруг остановился,
Сказал, что проколол наверно шину,
С печальным видом, озираясь, матерился,
И вышел на минуту, из машины.

Вернувшись, говорит: «Проблема, старый…
Там, что - то застучало позади,
Колёса целые, но звук какой - то странный,
Я погазую, выйди - ка послушай, погляди».

Печальный вид его, меня смутил,
Решив, что помогу ему немного,
Взяв трость да шляпу, и в чем был,
Я вышел из машины на дорогу».

И тут старик в окно упёрся взглядом,
Весь сгорбился, и пальцем скрюченным грозя,
Сказал: «Так тебе, дурню старому, и надо…
Забыл, что верить никому нельзя!

Поддавшись чувствам и намерениям благим,
Я был уверен, что мне крупно повезло,
Мне нравилось полезны быть другим,
И тут как тут, - меня настигло зло:

Я, не успел ещё и шага сделать,
Взревел мотор, колёса завизжали,
А на асфальте, лишь два черных следа,
Да грязь из под колес, на мне осталась…

Я обмер! Я в действительность не верил.
А душу мне, как камнем задавило,
Вдруг распахнулись преисподней двери,
И ничего уж мне не слышно и не видно было.

Я на ногах не в силах был держаться,
Земля разверзлась, зашаталась подо мной,
Упал, но на колени смог подняться,
Хотел кричать, но рот уж был немой.

Досада, боль, дождь  ветер и дорога,
Ужель таков судьбы моей финал?
И как - то, вспомнил вдруг о Боге…
Прощенья попросил, молиться стал.

Не зная ни одной молитвы, веришь?
Я душу вынул из под каменной горы,
И отдал Богу, только  уж за тем лишь,
Преодолеть помог, чтоб горе, до поры.

А знаешь, потихоньку отпускает,
Досадно, что от Бога был далёк,
Жаль, тот, кто этого не знает,
Он, как и я, - по жизни одинок».

Я слушал старика, мне больно было
Его часть жизни, - довелось с ним пережить,
Нога, сама собой уже, на газ давила,
Как будто, я мог что - то изменить…

«До города осталось уж немного,
Не торопись сынок, доедем как - нибудь.
Там поворот крутой есть на дороге,
Побереги себя, внимательнее будь».

И замолчал старик, и плакал тихо,
Перебирая шляпу, поправляя трость,
И понял я тогда, что значит  - «Лихо»!
Никем не жадный и не званый «гость».

Гляжу - затор. Притормозил. Остановился.
Мигают встречные - «опасность впереди»,
По рации сказали: «Кто - то там разбился,
Не торопись дружище, малость погоди».

Старик, вдруг будто, что - то вспомнил!
Трость, шляпу взял: «Я мигом, я сейчас!
Прости пожалуйста, я кажется всё понял»…
И вышел из машины, тот же час.

«Старик, куда ты, что с тобой случилось?
Не до тебя там. Как ты не поймёшь?»
А он, указывая тростью в небо: «СбЫлось!
Ведь сказано: «Посеешь что, то и пожнёшь!»

Сначала я подумал: «Дед ума лишился…
Но человек он добрый, и немного жаль,
Что быстро так ушёл и не простился,
Теперь уж с ним увижусь я едва ль».

Чем вдруг авария его насторожила?
Какой в ней был для деда интерес?
По жизни всякое в дорогах моих было,
Печалей, радостей, событий и чудес.

По рации, я слышал говорили:
«Авария серьёзная, придётся подождать,
Что «иномарка» там под фуру угодила,
Шофёр погиб, а остального не понять».

Я закурил и вышел из машины,
Дождь прекратился, ветер дул слегка,
Проверил шланги на прицепе, тяги, шины;
Нормально, всё в исправности пока.

Но мысль о старике, покоя не давала.
Что, там в аварии, увидеть он хотел,
Как будто, про неё чего - то знал он,
Но рассказать мне тайны этой, не успел.

И, любопытства не сдержав давления,
В надежде, - тайну старика узнать,
Решил идти я к месту столкновения,
Возможно там, удастся что - нибудь понять.

Старик был прав; про поворот и осторожность,
Дорога уходила резко в право,
Притом, с разъездом создавали  сложность, -
Водой размытые, разбитые канавы.

Гляжу; на повороте, поперёк дороги,
Лежит тягач, с оторванным прицепом,
А, чуть поодаль, не дойдя его немного, -
Старик! Крестился он и кланялся при этом.

Водитель тягача, чуть покалечен и растерян,
Рассказывал кому - то матерился и потел,
Что не виновен он, и абсолютно в том уверен:
«Погибший, сам в него, как пуля, залетел».

Я к старику пошёл, и он меня заметил,
Сказал: «Постой немного, не спеши.
Вот видишь, есть же Бог на Свете!
Я помолюсь, и грех сниму с души».

А под прицепом, искорёженный и рваный,
Был мерседес, когда - то легковой,
И труп, с рукой, застрявшей в чемодане…
Сказал старик: «А чемодан - то, мой».

Я обомлел!: «Старик, чего же ждёшь ты?
Возьми своё. Покойным ты обижен был?»
«Сынок, обиды нет, и всё тут очень просто, -
Он, сам того не зная, смерть мою купил.

А потому живой я, Слава Богу!
И надо возвращаться мне домой,
«Попутку» вот, в обратную  дорогу,
Найди пожалуй, ты им всё же «свой».

Что мог я стрику ответить?
Да нужен ли ему мой был совет?
Сказать, что ждали его дети?
Что дома у него уж больше нет?

Пустое! - Мудрецу давать советы,
Тем более, когда не знаешь сам,
Разумных и простых ответов,
В загадках, что тебе не по годам.

В дали послышался надрывный вой сирены,
Толпа зевак, тот час же растворилась,
Мне, старика понятны стали откровения,
А так же, - и всё то, что с ним случилось.

Попутку для него, нашёл я скоро,
Мне это не составило труда,
Коллеге, дальнобойщику - шофёру,
Я  рассказал: откуда еду и куда.

И перед тем, как сесть в машину,
Старик мне руки протянул, обнял,
Как будто, своему родному сыну;
«Дороги с Богом!» и «удачи» пожелал.

Благодарил за то, что не проехал мимо,
За то, что выслушал его и обогрел,
Сказал, что с Богом жить необходимо,
Что сам он, только в старости прозрел.

Перекрестил меня и, развернув спиною,
Как голубя с руки, толкнул слегка;
«Всегда пусть будет дом и Бог с тобою,
Как ни была б, твоя дорога далека».

И я ушёл. Потом уже, в кабине,
Понять пытался жизни суть,
Сигналом, подъезжающей машины,
Мне дали знать: «Свободен путь!»

В. Андрюшкин                31.10.2019 г.