Сказка для Егора

Что ж ты сник, Егор, дурень ласковый?
Растерял друзей, лег на грунт.
Ввечеру хандру лечат сказками,
А былинами – поутру.

Не тащи в тиши думы волоком,
Снежну бабушку рассмеши.
Наш секрет простой: сердце – колокол,
Так ударь в него от души!

Мы пришли с тобой, брат Егорушка,
В царство сонное мух и луж.
Не удержишь в горстях слово – зернышко,
Так бросай его в пашни душ.

За Шексной – шатер, широка река,
Не вода в Шексне – кровь бежит.
В том шатре Вахтер, он не выдумка,
Он давно наш мир сторожит.

Веселей, Егор, дурень ласковый,
Нам не срок еще лечь в межу.
На Руси хандру лечат сказками,
Я тебе свою расскажу:

Сказка для Егорки.

Когда в Россию власть ослов пришла,
Слетели вниз с церквей колокола…
Кресты рубили, били, жгли иконы,
И золото окладов весом в тонны,
Везлось на запад, буржуинам в пасть.
Европа чавкала и нажиралась всласть…
Стонала русская земля, и, наконец
Пришли ослы во град Череповец.

И вот когда с последней колокольни
Столкнули колокол - все вздрогнули невольно,
Спустя секунду ахнула толпа:
Тот колокол на землю не упал!
Он растворился в воздухе до срока…
Притихли все. Лишь вякнула сорока,
Да матернулся кто-то из ослов…
А срока было сорок сороков…

Об этом случае судачили недолго,
Ведь власть ослов тушила кривотолки,
Как будто бы окурки, но – в крови…
Что ж, братцы, стисни зубы, и живи!
Бывало всякое на горестной земле.
На пепелищах мыши греются в золе,
Да волки рыщут по округе – продотряды,
Хотя под Питером гниет зерно на складах.
Вагоны полные на станциях стоят.
Ведь тот осел в Кремле, ну, главный гад,

Решил страну поставить на колени…
Да-да, вот этот, на значке, великий Ленин…
Да хрен с ним, он недолго гнал волну.
Торпедой поработал, и ко дну…
Да только просчитались изуверы.
Рассеюшка – пусть без царя, без веры,
А все ж таки осталась на плаву…
Ее уж по-иному назовут.

Да хоть горшком, лишь бы не в печь, не в пламя.
Страна моя с небесными глазами,
В зеленом сарафане на ветру…
В зари косынке алой поутру…
- А что же колокол? Исчез и не разбился?
- В Череповце он мальчиком родился,
Назвали Сашей, словно Пушкин вновь
Воскрес из мертвых…

Звонко: Баш – ла – чёв.

Он вырос. Возмужал. Встал на крыльцо.
И обнял всю Россию, как Кольцов,
И возлюбил ее, как Грибоедов.
С ним полноводная Шексна вела беседу,
И что-то нашептала… Что? Секрет.
В его стихах найдешь, браток, ответ,
Разуй лишь очи, да не спи умом,
Ведь сердце – колокол, звони, куда с добром…
На всю Россию….

Звонко: Бом – бом - бом…

Приходит Новый год, когда не просят,
Красивой цифрой – восемьдесят восемь.
Восьмерки – шестеренки, как в часах,
Огнями в небесах, в окне, в глазах…
А время пластануло по стропилам
Дождем холодным, и страна забыла,
Что тыща лет (у древних книг спроси!)
Уже прошло с Крещения Руси…
Но помнит Саша – Колокол, невесел
Все бродит, бродит, голову повесил…

Три года без умолку он звонил,
Три года Русь уснувшую будил,
Звон вязнет в копоти, не внемлет
Ему страна…. И срок упасть на землю
Все ближе, ближе… Господи! Прости!
На родину хотя бы отпусти!
Чтоб там упасть к подножью колокольни!
Но те, что умирали в недрах штольни,
Ослами сброшенные, пели до петли…

Они судьбы своей не выбирали,
И за Россию кротко умирали,
Своею кровью выплатив долги…
…Звезда запела в Питере с дуги,
И колокол, придержанный когда-то
Рукою ангела, достиг земли распятой
И замолчал…

К чему писать еще?
Спаси Бог душу…

Звонко: Баш – ла – чёв…