Сияй

Жила-была девочка.
И до того она была обидчивая,
что порой обижалась даже на себя,
да так, что и простить не могла.

Как, бывало, накатит на девочку обида,
так и начнет девочка рыдать в голос.
Да так громко и страшно,
что у соседей вылетали стекла из окон,
коты и собаки падали в обморок,
а хомячки и попугайчики сразу дохли…

И до того довела горожан эта девочка,
что решили все, кто жил с ней по соседству,
включая и ее родителей,
тайно бежать из города…

Однажды утром проснулась девочка,
по обыкновению на что-то страшно обиженная:
зарыдала, позвала маму, не откликается мама,
позвала папу, и папа молчит.

И такая обида ее начала терзать,
что подняла капризная девочка вопли на всю округу.
Но стекла не осыпались из окон,
потому что не было больше в том городе стекол.
И коты не повалились в бесчувствии,
и ни один попугайчик не сдох,
не говоря уже о воробьях и воронах…

Все, что могло двигаться,
оставило девочку,
ибо воплями своими выгнала она любовь и терпение
из сердец даже самых близких...

Жаль, что поздно поняла это девочка.
А как поняла, тут же обиделась и на себя,
да так сильно, что заревела уже по звериному!
Испугался голос и оставил ее, хотя слезы остались.
Но от этих горьких слез
нос капризной девочки раздулся и дышать уже не смог,
а глазки заплыли и белый свет видеть перестали…

Тогда упала капризная девочка на пол,
но сил дрыгать ножками уже не было.
как не было и зрителей.
Дрыгнула она в последний раз
и, как ей не обидно было, начала умирать…
 
А гадкой обиде только того и надо было...
Но тут, сбивая пафос происходящего,
заскочил в спальню к девочке случайный солнечный зайчик,
присел на раздутый нос и принялся чистить свою солнечную шубку.

До так увлекся, что и разрешения спросить забыл.
Обидно и... щекотно стало умирающей девочке.
Но кричать-то она не могла, и слез уже не было.
Попыталась она отмахнуться от луча.

Тут лучик и молви:
- До чего ж ты страшная, девочка.
И до того противная, что все тебя бросили…
А вот-вот и сама ты себя бросишь.

Но есть у тебя последний шанс на спасение!
Сияй! Сияй, что есть мочи! Сияй же!
И знай, если даже маленькую тебя
любить все живое отказывается,
что ждет тебя в старости,
когда будешь ты хороша лишь тем,
что добра и светла…

Из последних сил поднатужилась капризная девочка,
Поднатужилась-поднапружилась…
Тут из сердца-то ее Обида и выскочи…
Упала на пол, покатилась под плинтус,
да там и сдулась, увязнув в пыли…

И так просторно стало сердечку,
так легко, так радостно,
что затеплился и в нем лучик…
и до того разгорелся,
что засветилась наша девочка,
как большой светлячок…

С тех пор так и сияет.
А нос-то задышал еще тогда.
И глазки вновь прорезались,
да и голосок вернулся…

Только рыдать и причитать
уж не получается.
Да и не очень-то надо.
Другим теперь занята девочка.

Так день и ночь и светится…
И вроде свет ее не виден глазам,
а всем, кто с ней рядом,
от того света и радостно и тепло.

Кто все?
Те, что ушли, вернулись
и новых с собой привели.
Да и стекла пришлось вставлять новые.

Но поговаривают,
Что появилась в их округе
Одна очень обидчивая сорока.

Надо бы проверить там, за плинтусом.

07.12.2018