Поза

Море больше никогда не собирается волноваться,
Ведь упасть и снова сломаться, больше не без осознанный выбор.
Чаще стал думать о том, что система - это не знак рабства,
А лишь количество игр в тире, в которых ты принял участие.
Н**уй их, они никогда не открывали себя незнакомцам,
В надежде увидеть отражения себя в их жалком нутре.
Гореть, пока текут тяжелые капли по молодым щекам.
Это не страшно, ведь это тоже поза, можно сказать привилегия в этой сраной игре.
Страдать сейчас - забыть о проблеме современности.
О проблемах вечности,
Но,
Ничего не считаю вечным,
Кроме любви.
Ведь весь этот мир, когда-то любил,
И у всех этих позорных лиц есть имена:
Мои же - перо и обрывок листка,
Те вялые цветы возле придорожного кофе.
Стыд и смех,
Радость поражений, горечь побед - моя поза перед системой порядка.
В руках тот же факел мысленной войны, как тогда, в тысяча девятьсот сорок пятом.
И я объявляю войну: себе, своему брату близнецу, машинам, квартирам и даже полу дохлому псу, лежащему где-то в подъезде,
Не считай этот вызов похожим на тряпичный союз, я устал, а это значит, что поток мысли бесконечен.
Но все же я привык делать конец, после строк 30 - метафора смерти, жизни и лжи.