Девушка в Метро

Москва, мглою одаренной
К заре летит навстречу десяти ветрам,
Прекрасной алой, тошной красотою,
Сгоняя люд рабочий, подобно адским снам.
К вагонам поездов, слегка помятых,
Но быстрых, черт бы их побрал!

К дверям московских метрополитенов
Подошёл очередной пацан.

Не глуп, но беден,
Правда, беден на любовь
И, вдыхая дым скупой,
Хотел признаться в ней,
Девушке одной...

Но так... и не успел.
Не смог - погибла пташка.
Под рельсами на кривых путях,
Которые теперь
Манили и его...

И как бы ни хотел бороться он,
Но с естеством не совладеть никак:
И каждый день носил он пред восходом,
Полумахровый розовый цветок.

Кой милым образом
Грел лучезарным светом,
Седую мрачную среду...
Среду души несчастного героя,
Который в будущем хотел бы стать поэтом
И для своей Аннет писать нелепые стихи.

Но нет её и тело бы давно бы свыклось,
С отсутствием духовных тех.
Но поверьте же, дело не в этом,
А в том, что он любил её...

Не только из-за милых и прекрасных черт лица,
Не только из-за светло-синих глаз,
Не только из-за локонов блондинистых волос,
И даже не за тонких, словно летний колос ног.
И у тебя, наверное, давно возник вопрос:
«Ну, а за что любил-то он тогда?»
Ну да, приврал немножко, с кем не бывает, а?

Так, ладно. Он.
Боготворил её за всё,
И словно любвиобильная душа француза,
Верил и считал,
Что она та самая, единственная муза.

Которая была вечна, красива и умна.
Но знал ли он, что та, о ком он лестно говорил,
Была в смятении и уже давно ждала своей кончины?
Что её душа давно мертва, грешна и нечестива?

Нет, не знал, и, возможно, это даже к лучшему, мой друг.
Он не познал её грехов и поэтому любил...

Но если бы случайно али с неким чудом,
Они б друг с другом бы столкнулись,
И своими взглядами пустыми,
Хоть на миг, да улыбнулись.

Печаль и ненависть, и горе,
Ушли бы в тотчас,
Подобно кораблям известным в море.
Ну, а что теперь сказать?

Поздно, друг мой...
Слишком поздно...

А ведь тогда, не дожидаясь случая,
Нужно было действовать,
Хотя б слегка.
Влюбить в себя дурную девку,
Свести её с ума!

А не смотреть вслед уходящим поездам,
Кой уносили вдаль твое пристрастие.
Твою красу, что побеждала вмиг дуру-апатию.
Твою любовь, которой больше нет, слепой дурак!

Теперь гореть тебе в аду,
И проклинать тебе тот день,
Когда на мгновение в душе твоей
Загорелась радостная нота,
Освещая путь в вечной толпе.
В непроглядной, затхлой мерзлоте...

Всё. Конец. Аннет погибла!
И труп её давно лежит в гробу,
Но наш пиит не знал об этом,
И накрутил себя, что она там.

Там, лежит в извечности, на рельсах,
И каждый день молясь и думая о ней,
Подходил всё ближе...
Ближе к краю,
Заглядывая вниз,
Мечтал о суициде...

Ни мысля о других и близких,
И тех, кто днесь ждёт его живым:
Мама, папа, брат, да младшая сестра,
Да чего уж там!
Все те, кто не считал его чужим,
И любили больше, чем себя...

Печально мне осознавать такое,
Что тот, кто больше не намерен жить,
Не думает о том, что будет?
Что будет без него? Как быть?

Авось, мать скончается от сердца?
Отец сопьется, а за ним последует примером брат?
А что с сестрёнкой-то, с малюткою такою?
Да черт её познает!

Ну разве вся твоя семья, болван!
Дешевле той одной,
К которой ты при первой встречи,
Лишь озарился робкою улыбкой.

На которую она,
Открыв свои прелестные глаза.
Среди тупой бушующей толпы,
Заметила, лишь такого же тупого пацана,
Стоящего на пустеющем перроне,
Пред уходящими вагонами с людьми.
Позабыв куда он бредет, кто и где...

И снова заметил в отражении вагона,
Ту самую кралю девицу,
Которая, словно сирена,
Звала его к себе.

И как бы то ни было ужасно,
Поэт в беспамятстве, зайдя за озерки,
Упал.
В тоже место, куда упала и она тогда.

И дожидаясь вечноидущую коробку,
Лежал на рельсах в полной темноте,
Не различая крика посторонних,
Не чувствуя дрожание земли.

И грохот подъезжающих составов,
Видневшихся во тьме, вдали.
Не видя собственного тела,
Лежал и думал: «Что же я наделал?»

Но поздно, друг мой...
Слишком поздно...

И он, принял смерть свою,
Как принимают стрелы доблестные рыцари в бою.
А поезд и идущие его колёса к цели,
Всё так же медленно и с ужасом гремели...

Раздался тихий хруст младых костей,
Но ничего не чувствовал поэт.
Лишь немую боль в груди,
Подобно той,
Что чувствует подросток,
Когда лишается любви...

Всё. Конец. Герой погиб!
И я теперь задам тебе вопрос.
А как думаешь?
А правильно ли поступил-то он?

Что ради незнакомки, вступил на дыб,
И прекратил на веки свой пустой эон?
Возможно да, а может нет,
На это я, увы, не дам тебе ответ.
Ведь каждый должен сам познать чего он хочет,
И кричать об этом во всеуслышание!
Орать, во что есть мочи!


10-25.05.2019.