Монумент

Слова впитает пергамент,
но это ведь бесполезно.
Жизнь длинною в момент —
иное сказать было лестно.

Чёрное не светит скажем?
Будто вперёд, но разворот —
запалит. Только докажи,
что подожжёт, где шиворот.

Как это так стало?
Она шла наперекос.
Чёрное солнце обжигало,
отбиваясь от её волос.

Одет буду в чёрный цвет,
и бормотать весь что
не забуду, что меня и нет,
да прочтешь весть что:

"Во плоти сокрыта истина.
Я уже целовал ледяные ноги.
Твои руки — крыла Серафима,
ими восхищены даже боги."

После оставил лишь гробницу,
да никто не вспомнит обо мне.
Закроются блаженные ресницы,
да закружусь с тобою я во тьме.

Всё по велению скулящей лани,
что на холме воем просит
взять за холодные длани.
В воздухе лишь пар моросит.

И ладони одним мановением
в пёстрое сложились панье.
Да с таким образовались умением —
на зависть всем кутюрье!

Помнишь, звал тебя:"кис-кис",
за это спасибо мамаше.
Звёзды, будто разбросанный рис,
такие далёкие, не родные, не наши.

Ладони не хоронят тайны,
даже знакомое узнаешь ты.
Птицы защебечат стаями,
улетев, где наши мечты.

Великая тьма над равниной
разольется кровью в красоте
той самой нежной и длинной,
желанной ладонью в тишине.

Красочно разрежет молния
туловище уж неподвижной куртки.
Итак, была оборвана линия.
Закрыты глаза — игра в жмурки.

Ночь. Тысячи сверкает огней,
последний написанный комплимент.
"Все стихи для неё и о ней" —
не лгал воздвигнутый монумент.