Острастка

хлябь разъезженная, муть,
где трясина, а где путь?
упирается дорога
разухабисто с порога
в саму суть...
дураков-то ведь немного,
вроде бы и слава Богу,
но крестьянин в зипуне
не укажет вам дорогу,
в осень там и по весне
как-то жутко одиноко...
Ни евши ни крошки, ни пивши ни капли, кучно крестьяне приезд ожидали. Большие люди должны понаехать, чтоб любопытствовать, как, мол, успехи… Приехали. Местным властям наподдали. Народу чего-то там рассказали…
В окне волоковом кудряво дымится. Банька курная - с дороги помыться. Хозяин хлопочет, шарит в подполье. Там нищета и колхоза бездолье… «Кал еси… вонь еси… подпол холопий…» - шепчет под нос и пяткою об пол… Рядом озёрце (а в нём караси). Бредень худой у заросшей стези…
- Хата еси?! Неказистый, но дом. Чащоба лесная? Кругом бурелом? Есть ведь опашка, гектара на три. Что ещё надо?! Бери и живи…
- Нетути, тятя, на что это взять, мать пресвятая… - и так мать… и так.
Скучно уставился на потолок. Приезжий полез на верхний полок:
- Ты, крестьянин, ропщи, не ропщи, живёшь на земле. В ней и каша и щи…
Попарился барин и за гостинцы… а в плошках и чашках с опашки землица… Не солоно убыли баре. Но всё же острастку дали… по полной аграрной программе. Остался народ в печали… «Куд-ку-да, - куры квохчут, - пропали???»