Поел малинки

Пойду и возьму дыхание.
А что было в твоем плане?
Небо расплескано, как алюминий, барий, и сульфат магний.
План изображения передний,
он не будет еще конкретней.
Облака, вы со мною разгонитесь
и со мною умами тронетесь.
Потому что не будет других картин,
ты для меня всегда только один.
Это случилось постепенно,
но небо стало высоченно.
Иначе, блеф.

Диапазон
магнитных волн всего один,
триста – семьсот,
от длинных волн до наших спин.
Поел малинки.

Взвесь красивых суспензий,
не могу больше, оденься.
Не могу больше лексикон, 
пахучий его одеколон.
Доступ на морозный воздух всем дан,
но чей звездный ковер будет дран,
и чьей волне ночью пенься?
Милый, пока оденься.
Иначе, снег.

В цепи кодон,
мутирует серотонин,
спать не дает.
Без молока гормон малин
и без снежинки.

Так болит, стихов отсыпь
небесный бриз соотнеси
с тем, что звонит, а потом молчит или польет
в такой дали, и снова льет
как диатомит, как мукой любви,
породой горной, мукой губи,
сверху вниз небо моросит.
Снова ждем-с, и дождем горим,
одеты ризами, распрями
складки.  Сесть.  Видеть синий лес.
Сонлив в синем мифе.  Вместе.
Схиархимандрит.  Ты меня утешь.
Весь и весь, иже небеси,
лиловый лишь, или апельсин.
Попроси, снова наступи, или блеф.
Такой рельеф надо мной довлел.

Чтобы в свидании агоний,
сев на подоконник,
в синеву твою, лиль твою, далеко от боли
видеть свет.  В сладкой теплой истоме.
Возьми, возьми.  Подними в истоме.
Пей боржоми.  В минеральном металлоломе.
Ты на меня залез
в реале, не на флешке.
Раздробил звезду, под которой льет розгами ферул,
ты мою, я твою, ты мою.  Мифа наготу.