На камнях, на листьях салата

Обо всем уже на камнях, на листьях салата,
На стульях, когда вдохновение или нечего делать -
Написали. Везде. Каждый. Хочет написать своим фломестером
В восемнадцатом веке,
Чтобы мучились, чтобы пятались понять.
Девочка с длинной шеей ничего не понимала,
Смеялась, шутила над тем, чего нет в ней,
Над тем, чего нет во мне! Я - слишком маленькая,
Я не могу вместить в себя то, что творец создал,
То, что создал для великих.
И вот все стоят, все встали, забрали свои вещи,
А я не могу. Я дрожу. Я бегу сюда,
Где меня хотя бы в первое время искать не станут.
Я могу здесь выть как волчица,
Могу смотреть на розовое, на фиолетовое небо,
На его лимфоузлы, на его кровь,
На уколы ему - амолетами шумящими, морскими звездами -
Они так цепляются, что иногда и не отличишь.
Вот этого я и боюсь. Может быть, я только морская.
Огни далекого города мозолят перспективу,
Я подбираю слова для впечатлений, но не могу сказать ни одного.
Слышу свисток, слышу как говорят рыбы,
Слушу какой-то голос. Но не мне Свифт диктует, и не меня он любил.
И меня не зовут ни Стеллой, ни Эстер, ни Ванессой, ни поезда,
Выполняющие свой полночный рейс,
Меня не знают морские узлы на небе,
Со мной не разговаривают ели, даже то, что со мной говорят рыбы -
Только глупое вообраьжение.
Нужно всегда бояться чистого листа, потому что на чистом листе -
Парус.
В доме, в который если бы я и постоила, никто бы не стал заходить.
Я боюсь, что я скоро сойду с ума,
Ведь мне и правда никто ничего не диктует,
И все эти фантазии..
Я пытаюсь укрыться от своих непослушных рук,
Им постоянно нужно что-то делать,
Я боюсь своих рук и своих мозгов -
Если руки победят, то этот мир полетит в пропасть.
Я закрою глаза, имир исчезнет,
Я больше не буду открывать глаза,
Я больше не буду говорить.
По ому что это смешно.
Человеческая речь смешна и наивна,
Люди похожи на обезъян, Дарвин в этом, конечно, прав.
Веееетеееер.
Веееееетееееер.
Он зовет меня.
Я блокирую руки.
Мозг понимает, что еще не время.
Глаза боятся.
Как бы ничего не сделали руки.
Теплое дыхание. Спокойнее. Руки. Ноги. Все мое.
Инвентаризация прошла успешно.
Проводится вакцинация неба.
Лают собаки. Я вижу глаза и здание.
Я слышу крик.
Идут не за мной.
Просто кто-то кричит.
Спокойнее.
Представляй себя в пять лет.
Предсавляй своего мужа, который играл и кривлялся,
А ты смотрела с умилением.
Твоя тень тоже будет диктовать,
Главное, научить твое тело отличать кусок ветчины от Венеры,
Сигнал поезда от сигнала лимфоузлов.
Главное, чтобы не было так страшно.
Поезда сигналят. Голос объявляет металлически.
Все думают о китайском рисе, а я слушаю, как сигналят поезда.
Поэтому мне и страшно.
Внизу кто-то идет. Поднимают голову, смотрят на меня.
Это мои знакомые.
В цирке кувыркаются клоуны и дрессируют кенгуру.
Все уже поели китайские блюда и теперь хотят разрубать время.
Как-то надо справляться со временем, потому что лет через четыреста оно справится с нами.