Einem Vogel. Глава 3

Что обо мне-то толковать!...
(А.Н. Островский, «Гроза», из Борисовых
                слов)




«Во имя Господа нашего Иисуса Христа и
Приснодевы Марии счетная книга сия
 начинается лета от Рождества
 Христова тысяча четыреста девяносто
 четвертого».

(Д. С. Мережковский, «Воскресшие боги»)


Яркий свет... "Sprechen Deutch?" Не понять их.
Как ногами по белому снегу...
Сцена пышная. Но мало знати,
А порока - картина Диего !
"Дом? Конюшня? В каком я амбаре? -
Крупу мягко от спрятанных денег, -
Эка дама и экой сударик!" -
Конь хрипел, голос в пуганом крене.

"Итальянец! - смекнул Отто, - Scheise!
Объяснить ты, козлина, не хочешь:
Кто такой, как сваял тебя кайзер
И на что мне теперь переводчик?"

Но кентавр покружил воспаленным,
Где-то под сорок градусов, глазом...
Подскочил, маслом булку помазал,
Повалился с надломленным стоном.

Переводчик протёр лоб бумагой.
Клауз: "Прессе... В психушку - ни слова!"
Вон - без евро, без права zu sagen
В США, с разносортною мовой.

...............

Уползло скользких три недели,
Луг горбатый дождём прогрело;
Прежних жертв очертило б мелом -
Таковые не подоспели.

Умирала корова. Пресно.
Молоко оставалось - горьким.
Стоит Клаузу не исчезнуть -
Порка не уступает порке.

"Все виновны, не экономят!"
Механизм не прощупал шпалы;
Утонуть с головою в роме
Конференция помешала.

На кентавре же воду возят...
............


Первым вечером, одинока,
Боудика на острой прозе
Преклоненно молила Бога:




"Сердца стук я не слышу боле,
Но в ушах кровоток стрекочет...
Помоги слышать повод боли,
Помоги заглушить боль, Отче!

Посрывай мои покрывала,
Отвори наши окна настежь.
Дай свершений и испытаний...
Сбереги на путях к пропасти!"

Оглянулась. Леденил воздух
Языком змеи сверк, огарок;
Вот квадратный их стол - как поздно...
На пороге стоял кентавр.

"Я не знаю твоей природы, -
И к Тому и другому речи
Обращала.

                Кентавр - вот он...
Темный век - но гогочет кречет...


Были б руки - друзья колосьям
(Не картошке и помидорам);
Но из тьмы в жерле Ватикана
Человек вытащил Аврору.

Белый мрамор... Листок лавровый
Не скрывает гримас лукавых,
И "Амен" под конец мистерий
Заглушается воплем "Браво!"



"Два желудочка, живота два,
Сердце просит - в пролив слезою!
Когда кругленькой суммой - клятва,
Тогда как много дети стоят?

И зачем верить человеку,
Коли можно купить кобылу?
Ты соврал, когда я спросила,
Где родился - в краю ль далёком?..."



Умирает в краю далёком,
Оперение простёр, Vogel...

В доме, где забывали Бога,
Им обоим хотелось воли...