Как-нибудь назовём

- Писать стихи?
Но это точно то же,
Что рифмы находить.
Что, непохоже?
Из рифм и ритма
Что-нибудь да сложат
Андрюшка, Саша, Гриша и Серёжа.
Смотри вдогонку каждому движению,
Вослед рисунку, сну, стихотворению -
Всё чирк да чирк!
Такое упражнение.
Всё клик да клик!
Похоже на сведе;ние -
Как в звуковом редакторе.
Дорожки
Бегут, спешат. Мелькают ложноножки,
Вот литеры понравились: Антошке,
Андрюшке, Мише, Саше и Серёжке,
И лишь тебе сегодня не до них.
Так что за дело мне до остальных?
Ты можешь рассердиться, отвернуться,
Решить, что ты – летающее блюдце,
Исчезнуть вдруг и больше не вернуться,
В чужой постели навсегда проснуться,
Навстречу солнцу улыбнуться, слиться
С его лучами и переселиться
В страну, где никогда тебя не будет,
Где даже смерть, увы, тебя забудет,
Где никогда никто не называет
Имён, где даже дом тебя не знает,
Где даже кошка мордочку воро;тит,
И только твой прекрасный острый локоть
И подбородок помнят об ушедшем,
Но их всерьёз считают сумасшедшими,
И имя никогда не произносят.
И даже ветер ничего не спросит,
О том, кто не закурит на балконе,
Ведь лёд молчит, а дерево не тонет!
И если кто-нибудь и скажет – где –
Лишь вздох пройдёт по медленной воде.
И, отдохнув от выдоха и вдоха,
Ты вдруг поймёшь, что, в общем-то, неплохо
Здесь от себя подольше отдохнуть.
Но нам – не умереть и не уснуть,
А вечно жить без имени и тела.
- Ты что же - правда
этого хотела?!
Молчишь, и я молчу.
Ведь никогда
Не будет больше пламени и льда.
Не загореться нам, не утонуть,
Путь не спрямить
И мимо не свернуть…
Но дерево и лёд и пламя тоже
Рифмуют: Гриша, Ольга и Серёжа…
Припомнят веком позже имена.
Мол, он любил – и в том его вина,
Что poker face он никогда не делал.
И вот теперь никто не помнит – где он!
- А дерево, а ветер, а огонь?
- О них расскажет кто-нибудь другой.
Один из четырёх, пяти, семи…
- Тогда сейчас с собой меня возьми.