Луны восход преплавно-грациозен!

Луны восход преплавно-грациозен
И в сердце моём Божья благодать!
Хоть я стою в галошах на навозе,
(Повыше чтоб и лучше чтоб видать).

О, как она Божественно прекрасна (!),
Как свет её во мне всё тормошит,
Высвечивает всё и нитью красной
Ведёт по закоулочкам души.

Прошедший день опять трудом был занят
И не до сентиментов было мне,
Но тут, под ней, я вспомнил, как в Рязани
Бродил я при такой же вот луне.

Я молод был! Мне сладко так мечталось
В часы, когда звучали голоса,
Что ждать совсем не долго мне осталось,
Чтоб начал, как Есенин, я писать.

Жизнь так летела! Быстро так летела!
Не стал писать я, как Есенин, но,
Всем существом своих души и тела,
Я верил: быть поэтом мне дано!

Пусть не для всех и не для всей планеты,
Пусть только для себя и для ... жены,
Но эти чувств и мыслей чудо света
И чудо правды жизни мне даны!

В том сквере над обрывом возле храма,
Где памятник Есенину стоит,
Моя незаживающая рана
Всю жизнь меня терзает: "Ты - пиит!

Ты должен, ты обязан, ты не смеешь
Ни в сторону уйти, ни замолчать.
И не мечтай, что стать другим сумеешь:
До самой смерти Богова печать!

Живи и верь всё, чем бы ни был занят,
Какому ни отдал бы жизнь труду:
"Земля Чермалыка или Рязани
Землёй не будет без поэтов душ!"

Я никогда то место не покину,
Где он стоит, с лихвой всего вкусив,
И взгляд его в приокскую долину
Так светел, так возвышен, так красив!

Не мне судить, но даже в свете нови,
Мне до сих пор покоя не даёт,
Что сын её по духу и по крови
Всего по пояс вырос из неё.

Досада эта в сердце, как заноза ...
Но полон веры я, как ни устал,
И эта куча старого навоза
Под лунным светом мне, как пьедестал!

И я на нём стою, души не чая
В Луне, в Земле и во Вселенной всей,
И духом возвышаюсь и крепчаю,
В какой ни есть родной судьбе своей.

И жить готов в поэзии и в прозе,
И жизни душу всю готов отдать! ...
Когда восход луны так грациозен
И в сердце моём Божья благодать!