Лея

Старик умирал.После укола боль ненадолго отпускала.И тогда, в промежутках, без боли и от того почти счастливых, он думал о ней.
Они учились в одном классе:красивая,рослая,голубоглазая Лея и он:низкорослый,щуплый,горбоносый.У неё отец ведущий инженер машиностроительного завода.Мать учительница.Русский язык и литература.Оба коммунисты.Приметные,уважаемые.А он-сын сапожника.Многое уже умел. Сапожником он,понятно,быть не собирался,но мало ли что?Не помешает.
Очень она ему нравилась,а она даже не смотрела в его сторону.Не замечала или делала вид.В любом случае - никаких шансов. И так все школьные годы.А потом..Потом началась война.Через месяц,кажется,после выпускного. Плюс-минус.Фронт приближался быстро.Отец Леи с утра до ночи на заводе.Эвакуировали оборудование на Урал.Сначала завод.Людей-после.А у него дед с бабой даже слушать об отъезде не хотят.Помнили немцев в гражданскую.Отец с матерью колеблются.Семья Леи уехала последним эшалоном. Не повезло.Попали под бомбёжку.Большинство погибло.Они чудом уцелели.Вернулись в город.В городе уже были немцы.Довольно быстро  все они оказались в гетто.Представьте,и там люди пытались наладить какой-то быт,жить с каким-то смыслом.Мать Леи и там учила детишек.Он сапожничал.
У кого что было ценного обменивали на продукты,если удавалось.
И тут надо кое-что объяснить.Речь ведь о Белоруссии.Кругом леса.О партизанах,конечно,знали.Но в гетто они появлялись редко.И всё-таки появлялись.Уводили людей небольшими группками.Спасали.Но...И в этом было всё дело.Ходили слухи,что был вроде бы негласный приказ  евреев в отряды не брать.Кто знает?Может и был? А почему не бомбили Майданек,Освенцим,Бухенвальд? Остальные?Ни русские,ни союзники.Тяжело об этом писать.Но,может,наплевать было и тем ,и другим?А почему англичане топили корабли беженцев,добравшихся до Палестины и не разрешали людям сойти на берег? Почему американская квота на въезд в США была ничтожна мала по сравнению с количеством,нуждавшихся в ней,которых можно было спасти,в итоге обречённых на смерть.Масса вопросов.Не так ли?
Но я отвлёкся.Рассказ не об этом.Вот только скажу ещё вот что.В Белоруссии были и еврейские партизанские отряды ,скорее всего, и возникшие именно поэтому.Вот они-то и выводили,в основном,из гетто кого могли.Но это случилось позже.А в сорок первом их ещё не было.Брали выборочно:молодых,здоровых,сильных,брали мастеровых,брали,знающих немецкий.Взяли и его,потому что сапожничал.Очень нужен был такой в отряде.Взяли и Лею:заштопать,починить что-нибудь,сготовить.А главное...Ну,вы понимаете.Это он уже потом понял.Приглянулась молодая евреечка командиру,очень приглянулась.А потом...Потом она пошла  по рукам.Никто не спрашивал:хочет-не хочет.
Иначе как жидовкой не называли. Или подстилкой для разнообразия. Он ревновал,мучился.Но что он,они могли сделать? Бежать? Куда? Кругом леса.К людям тем более нельзя.Евреев сдавали охотно.К тому же немцы платили.Так что,кроме всего прочего,даже выгодно выходило.Однажды ночью она пришла к нему.Разбудила.Они вышли.
-Аркадий,понимаешь,я беременна.Даже не знаю от кого.Да это и неважно.Ты не мог бы помочь мне вернуться в гетто?
-Зачем?-спросил он-Ведь там же убьют.
-Пусть.Я не могу больше.И потом,если мне суждено родить,пусть это будет там.
Он молчал.Не знал,что сказать.Понимал-выхода нет. Колебался.
А потом она тихо спросила:"Хочешь меня? Я ведь знаю,что ты  любишь,любил.."
-Я и сейчас люблю,-сказал он.-Но я не могу так.Понимаешь?Как плату.
Она молчала.И знаете что он сделал? То,что она просила.Вернул её в гетто.Вернул на  смерть,Осталось фото.Черно-белое,порыжевшее от времени,всё в трещинках.Она в белой праздничной школьной форме.Десятый класс.Длинная коса,бант.А он вернулся в отряд.Потом,уже в Армии, воевал,дошел до Берлина.Вернулся.Так сапожником и остался.
Женился.Ни у него,ни у неё в живых никого не осталось.Детей у них не было.Так вот и прожили жизнь.Тихо,мирно, долго.Даже и не болели особенно.Год,как она умерла.Теперь,вот, его очередь.
-Что уж теперь?-говорил он себе.- Как сложилось,так сложилось.Кого винить? Судьба.
В конце концов  прожита не такая уж плохая жизнь.
Жалел ли он о чем-то? Знаете,вообщем-то нет.Старался не думать.Чем меньше,тем лучше. Обычно это удавалось.Но,если не удавалось,тогда,да,жалел.
О чём? О двух вещах.
Почему не переспал он с ней тогда?
Одну ночь.Всего одну ночь,господи.Всего одну.
И второе.Почему не остался там с ней в гетто? Ведь должен же был,должен..