Розыгрыш

Выпустив обойму, палачи ликуют.
Торжественные возгласы охватывают площадь,
Но рок их неминуем.
И день сменился ночью.

На месте колоссального костра
Перед толпою вырос пьедестал,
Его освещая, заполыхали тысячи огней,
И некого, что на нём стоял,
Закутанного в плащ мрака черней.

Неизвестный:
"Для вас сегодня здесь
Устроят спектакль грандиозный!
Грусти и веселья смесь
Преподнесут два виртуоза."

Диктор в капюшоне прикладывает что-то к лицу,
Скидывает плащ, и зритель видит маску,
Сшитую из двух:
С левой стороны
Печать слёз, горечи, тоски;
С правой стороны
Жизнерадостные разноцветных красок мазки.
И ужас охватывает толпу,
Захватывает дух.
Ведь рот двигается только у одной половины
Из двух.

Пьеро:
"С чего начать тираду,
С ваших масок иль с моей?
Никто не получит награду,
Пройдя за жизнь все девять морей.

От кого нужна вам маскировка?
Вы боитесь других людей?
Что ж беги домой, снимай кеды-кроссовки,
Да одеялком пустоту внутри себя грей.

Полей цветы, покорми кота,
Выкинь окурок в проём между стеной и кустами.
Погрусти, что тот или та
Сегодня ночует не с нами.

Да-да, вы правильно расслышали.
Сейчас вы стоите предо мной
Испуганно насмешливы,
А я пребываю обычно у вас у каждого за спиной."

Люди оборачиваются в испуге
И слышат едкий смех.

Арлекин:
"Смешно смотреть на ваши жалкие потуги,
Зная личный у каждого грех."

Молчание повисло над толпой, и, наверняка,
Слабые волей оцепенели от столбняка.
Ведь говорила теперь вторая половина,
А первая - замерла.

Арлекин:
"О, этот момент достоин великого художника пера!

До вас начинает доходить сознание того,
Что всё вас окружающее:
Люди, птицы, фонари -
Не больше, чем иллюзия, морок.
Ничего не утверждающие,
Тухнут в кустах окурков угли.
И каждый вечером ждёт ту или того,
Социуму подобающий,
Тешится имитацией любви.

Я открыто смеюсь над вами:
Знаю, какие слова
Вы произносили своими устами.
Знаю, какие слова
Вы в ответ получали.
Знаю, какие слова
Вас всю ночь терзали.
Знаю, какие слова
Ваши чувства сжигали.
Знаю, какие слова
Вы с ненавистью вспоминали.
И зная ваши слова,
Я открыто смеюсь над вами!"

Пьеро:
"На вашем празднике жизни
Я буду самым грустным мимом.
И у вашего счастья я буду
Чёрно-белым фоном картины."

Арлекин:
"На вашем празднике жизни
Я буду самым забавным шутом.
И на вашей картине счастья
Я буду подписью, кислотно-синим пятном."

Разрывается по срединному шву пугающая маска,
Явив миру застывшую гримасу
Безудержной злобы и отчаяния,
Лицо японского демона эпохи Сен Чаня.
Оно не двигалось, рот был приоткрыт,
И каждый услышал клокочущий рёв внутри головы:

Они:
"Ваш мир погряз во лжи весь,
Ад уже здесь!
Это ваш личный десятый круг,
А я - главный судья, избавляющий вас от иллюзорных пут!"

Тысячи огней устремляются к говорящему,
И теперь освещает толпу лишь силуэт горящего
Пламенем синим, холодным, неколебимым,
Излучая ужас, господство, невообразимую силу.
Исчез, истлевая в ничто как мумия,
Оставив толпу в дрожащих раздумиях...

...В студию свою оратор возвратившись
Невидящим взором смотрел в зеркало,
Только что от грима умывшись.
В ответ ему лицо его смотрело:
С правой стороны
Печать слёз, горечи, тоски,
С левой стороны
Жизнерадостные разноцветных красок мазки.

В дыру на груди упал его взгляд.
Снова должен он влить свой животворный яд.
Аппарат, что должен гонять кровь по венам,
Отсутствует, а кровь заменил купорос медный.
Любит и ненавидит свою вечную рану,
Давшую ему власть демиурга обмана.

Неизвестный:
"Безумные души
Вспоминают себя, только когда их душат,
Когда купорос вливают в уши,
Только тогда они могут не слышать, а слушать.

Упав с небес, ты снова взлетаешь в высь,
Чтобы снова быть низвергнутым вниз.
Жизнь - это большой розыгрыш,
А самый большой розыгрыш - это жизнь."