Привет из 60-х

"Все о России думаешь, Юрий Венедиктович!" (Наша Russia)

Не верьте. Коммунизма не построим.
Но втащим в сердце клетчатый баул
Для вечных ценностей.
И в радости, и в горе
Они внутри.
Я их не пошатну.

Их внешний вид
Зело сентиментален.
Пропахший нафталином соловей
Закладкой с "Капитала" Карла Маркса
Перепорхнул в
Евангелие.

И я Петрушкой, ряженой и гадкой,
В венецианском утонул трико,
Став эмигрантом из 80-х.
В конце двухтысячных
Стал хуже, чем пальто
Изношенное, мамино, с тридцатых.

Но этот звук летел из 90-х.
Когда приехал хоронить отца.
Его на рынке встретили три поца,
Все зубы выбили.
Забили до конца.
На рельсы выбросив
Под забулдыжный хохот.

А утром шли механики в депо.
Его товар — свистульки из гороха
В пиджак засаленный (закрытого НИИ)
Брезгливо аккуратно завернули,
В морг отогнали, и ушли в народ.

Пусть этот свист стоит в ушах
Раскатом.
Забыть нельзя.
Тащить же — тяжело,
Преследуя меня как что-то
Очень важное.
И дорогое.
Но оно...
Оно. Ведь что?
Не стоит и бумажки
В деньги крашеной.
На вкус паршиво.
Очень высоко.

Не оторвать —
Слезами обольешься
Над заводными птицами внутри.
А истина как гопник все смеется,
Сбивая навзничь спёртой сумкой в дых,
Смываясь лиходейкой в подворотню.
Ну что, родимая, украла мой зашквар?
С таким утопий не построишь точно.
И не продашь. Нема таких лошар.

Жизнь очень личная всегда так персональна, —
Вот подлинный общественный конец.
Есть ценности: Еда. Жилище с ванной.
Ну а на кой вам, например, мертвец?

А у меня таких воспоминаний, Маня,
О вечной дружбе, нежности...что и
Мотивы все перечислять устану, —
Они приватны и к чужим сухи.

Необезличенный остался бесполезным.
Товарную разметку не прошел.
А был бы метр квадратный —
Было б
Интересней, —
Купил-продал.
А так:
Пришел-ушел.

Ну а пока я весь в шестидесятых.
Здесь все такое же.
Таежное и  радикальное.
Балдеж.
На ХХII съезде убеждают:
"Отдай Ее".
Сопротивляюсь — не отдам.
И вы не отдадите мне
Своих прелюдий.
Так коммунизма
Не построишь, люди!
Пока взаимная любовь — не нам.
Не вам.