О мухах и вообще

Понедельник, как известно, день тяжелый. Встретившись с коллегой Ириной после выходных, мы со вздохом обсуждали накопившиеся проблемы и нерешенные задачи, которые и решить–то нам не по силам с  нашими зарплатами.  Дети выросли,  а помочь им с жильем и работой совсем не просто.  Бегают они по работодателям, смотрят цены на съемное жилье, в  общем, позитива не много.
   Тем временем у окна раздалось жужжание. Огромная черная муха, запутавшись ножкой в паутине, отчаянно работала крыльями, пытаясь высвободиться.  И тут, как опытный альпинист на тросе, к ней спустился крохотный паучок.  Некоторое время он примеривался к бьющейся в истерике великанше,  потом ловко подскочил и замотал ей крыло. Она не желала сдаваться и изгибалась довольно мощным тельцем. И с каждым  точным касанием он делал ее всё менее подвижной. А потом совершил немыслимый фортель, она закружилась, как веретено, на которое наматывают нить и только недовольно и глухо гудела, а потом и вовсе замолкла, как спеленатый младенец.
Мы, как завороженные, смотрели на эту битву двух борцов в разной весовой категории.  Ирина предложила: «Давай прихлопнем газетой обоих, и дело с концом».
Я сказала: «Да жалко убивать охотника, который так виртуозно провел охоту».  Паучок тем временем забежал в какую-то щёлочку на подоконнике. Я еще подумала, вот ведь, считается безмозглым созданием, а еще ни одного движения ненужного не совершил.
   Ира вспомнила детское стихотворение про Муху-Цокотуху, давно и благополучно мною забытое. В сюжете стиха Паучок Муху куда-то поволок. Мы посмеялись, потом посмотрели на то место, где свершилась недавняя битва, но ни мухи, ни паучка уже не было. Вот, подумала я, не зря он щёлочку приглядел. Утащил туда свой трофей, а ведь весом она для него огромная, все равно, если бы нам корову пришлось перенести с места на место.
   Какие интересные батальные сцены каждый миг происходят в природе.  И мы, порой бьемся, как мухи, а иногда одерживаем победы над судьбой, как этот крошка-паучок. А тем временем, возможно,  за нами следят некие существа, которые обитают в своей оригинальной и невообразимой  для нас плоскости, и решают, прихлопнуть нас газеткой или нет.