первый

Застань меня в тени акаций,
заставь толпою декораций,
рядами кукол молодых,
и пехотинцев завитых.

Заставь меня отплыть слегка,
застань во мне ты
чужака,
что завладел моим нарядом.
Ты опустись на землю
рядом.
Не пробуй одолеть свой страх,
разденься, вспомни
снег в горах, –
зрачки терялись и блестели.
Притихни в маковой постели.

В руках осталась
только дрожь,
одна
на эту сказку ложь.
Твоя.
Легла на грудь рука.
Лицо –
закрыло облака.
Кого ты не желала знать.
Как через голову
снимать.
Теперь все тело
– по частям,
нечистым отдано
горстям.
Не обвинишь их
в мастерстве.
И дети прячутся в траве.

За шерстью поля
звонари,
а незнакомец
уж внутри.
Он тороплив:
идет гроза.
Гляди, малыш,
во все глаза
за обоюдною игрой.
Одна минута
за другой,
переплетают души впрок.
Нагонят страха
на сорок.
Стучит дверьми седой прилив.
Хозяин сметы
бережлив.

Отпущены меж тем запястья,
а с ними –
призрак соучастья.
Горло сушит,
и дурнота
одна лишь душит.

Совсем недолго – все остынет.
И опыт свою шляпу снимет.
Благословит из натюрморта
плодов устойчивого сорта.
Слетятся бабочки в одышке,
раздавит мастихин излишки.

Его пробор от пота ровный.
Ее рассудок малокровный.
Румянец, по щеке ползущий.
Зевок мой, медленно растущий.


2015