Имперский гимн

††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

Слова графа С. С. Уварова, С. В. Михалкова, Г. А. Эль-Регистана

Россия, тебя я как веру приемлю,
Родимее нет и не будет страны.
Сохой и серпом покоренные земли
На вечные веки тебе отданы.

Славься Отечество самодержавное,
Наш Евразийский союз вековой,
Русь неделимая, Русь православная,
Славься всегда! Мы гордимся тобой!

От Буга до дальневосточных окраин
Раскинулись наши леса и поля.
Одна ты на свете родная такая
Хранимая Богом Святая земля!

Широкий простор для мечты нашей дерзкой
Грядущие нам открывают века.
И вера, и верность Отчизне имперской
К победам ведут нас везде и всегда!

Славься Отечество самодержавное,
Наш Евразийский союз вековой,
Русь неделимая, Русь православная,
Славься всегда! Мы гордимся тобой!

© Copyright: Андрей Викторов Денисов, 2006

       ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

   Государь остановил свою коляску в середине скопища,
встал в ней, окинул взглядом теснившихся около него
и громовым голосом закричал: — На колени!
   Вся эта многотысячная толпа, сняв шапки,
тотчас приникла к земле.
    Тогда, обратясь к церкви Спаса, он сказал:
 — Я пришёл просить милосердия Божия за ваши грехи;
молитесь Ему о прощении; вы Его жестоко оскорбили.
Русские ли вы? Вы подражаете французам и полякам;
вы забыли ваш долг покорности мне; я сумею
привести вас к порядку и наказать виновных.
За ваше поведение в ответе перед Богом — я.
Отворить церковь: молитесь в ней за упокой
душ невинно убитых вами…
  Толпа благоговейно поклонилась своему царю
и поспешила повиноваться его воле.

Из воспоминаний А.Х. Бенкендорфа о холерном бунте 1830 года.

             ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

     Из воспоминаний барона Поля де Бургоэна

     Да, я знаю, Европа несправедлива в отношении меня. Обоих нас, моего брата Александра и меня, подвергают ответственности за то, чего мы оба не делали. Не нам принадлежит мысль о разделе Польши: это событие уже стоило Европе многих хлопот, пролило много крови и может пролить еще; но не нас следует упрекать в том. Мы должны были принять дела такими, какими их передали нам.

     Я имею обязанности, как император российский. Я должен остерегаться повторения тех ошибок, которые породили нынешнюю кровопролитную войну. Между поляками и мной может существовать лишь полнейшая недоверчивость (mefiance absolue). Привожу доказательства: покойный брат мой осыпал благодеяниями королевство Польское, а я свято уважал все, им сделанное. Что была Польша, когда Наполеон и французы пришли туда в 1807 году? Песчаная и грязная пустыня.

      Мы провели здесь превосходные пути сообщения, вырыли каналы в главных направлениях. Промышленности не существовало в этой стране; мы основали суконные фабрики, развили разработку железной руды, учредили заводы для ископаемых произведений, которыми изобилует страна, дали обширное развитие этой важной отрасли народного богатства.   

    Я расширил и украсил столицу; существенное преимущество, данное мной польской промышленности для сбыта её новых продуктов, возбудило даже зависть в моих других подданных. Я открыл подданным королевства рынки империи; они могли отправлять свои произведения далеко, до крайних азиатских пределов России. Русская торговля высказалась даже по этому поводу, что все новые льготы дарованы были моим младшим сыновьям в ущерб старших сыновей.

       Вы ответите, что это только материальные благодеяния, и что в сердцах таятся другие чувства, кроме стремлений к выгодам. Очень хорошо! Посмотрим, не сделали ли мы, мой брат и я, всего возможного, чтобы польстить душевным чувствам, воспоминаниям об отечестве, о национальности и даже либеральному чувству.

      Император Александр восстановил название королевства Польского, на что не решался даже Наполеон. Брат мой оставил за поляками народное обучение на их национальном языке, их кокарду, их прежние королевские ордена, Белого Орла, святого Станислава и даже тот военный орден, который они носили в память войн, веденных с вами и против нас. Они имели армию, совершенно отдельную от нашей, одетую в национальные цвета. Мы наделили их оружейными заводами и пушечными литейнями. Мы дали им не только то, что удовлетворяет все интересы, но и что льстит страстям законной гордости: они нисколько не оценили всех этих благодеяний.

     Оставить им всё, что было даровано, значило бы не признать опыта. Мои-то дары они и обратили против своего благодетеля. Прекрасная армия, так хорошо обученная братом моим Константином, снабженная вдоволь всеми необходимыми предметами, вся эта армия восстала; литейни, оружейные заводы, арсеналы, мной же столь щедро наполненные, послужили ей для того, чтобы воевать со мной. Я в праве принять предосторожности, чтобы предупредить повторение случившегося.

     Углубимся, как говорят, в самую суть вопроса. Что такое поляки? Народ, разбросанный по обширной территории, которая принадлежит трем различным державам. Разве я в праве вернуться к разделу, так давно исполненному тремя различными державами? Все сторонники поляков разглагольствуют об этом на досуге. Они забывают, что я российский император, что я должен принимать во внимание не только выгоды, но и страсти моих русских подданных и сочувствовать их страстям в том, что они имеют в себе справедливого.

     Где же я возьму составные начала Польши, восстановляемой в воображении? Имеют ли в виду раздел 1792 года, или мечтают о восстановлении всей Польши, как она существовала до первого раздела? Но ведь ни Австрия, ни Пруссия, ни мои русские подданные не позволили бы мне этого. Вы видите, что нет возможности вернуться к прошедшему.

     Могу утверждать с полной искренностью, мы осыпали поляков всякого рода благодеяниями; могу сказать их самым восторженным сторонникам: найдите мне, в какое угодно время, под русским ли владычеством, в эпоху ли герцогства Варшавского, в пору ли буйного избирательного королевского правления, Польшу, более богатую, лучше устроенную, с более превосходной армией, с более цветущими финансами, с более развитой промышленностью перед Польшей в царствование императора Александра и мое. Поляки не оценили всех этих преимуществ; доверие навсегда разрушено между ими и мной...

                ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

   Из манифеста «О вступлении действующей армии в пределы Царства Польского для
   усмирения мятежников»

  13-го сего месяца среди мятежного противозаконного сейма, присваивая себе имя представителей своего края, дерзнули провозгласить, что царствование наше и дома нашего прекратилось в Польше и что трон, восстановленный императором Александром, ожидает иного монарха. Сие наглое забвение всех прав и клятв, сие упорство в зломыслии исполнили меру преступлений. Настало время употребить силу против незнающих раскаяния, и мы, призвав в помощь Всевышнего Судию дел и намерений, повелели нашим верным войскам идти на мятежников. Россияне! В сей важный час, когда с прискорбием отца, но со спокойною твердостью царя, исполняющего священный долг свой, мы извлекаем меч за честь и целость державы нашей, соедините усердные мольбы свои с нашими мольбами пред алтарем Всевидящего, Праведного Бога. Да благословит он оружие наше для пользы и самих наших противников! Да устранит скорою победою препятствия в великом деле успокоения народов, десницею его нам вверенных, и да поможет нам, возвратив России мгновенно отторгнутый от нее мятежниками край, устроить будущую судьбу его на основаниях прочных, сообразных с потребностями и благом всей нашей империи, и положить навсегда конец враждебным покушениям злоумышленников, мечтающих о разделении.

                ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

    Манифест «О прекращении военных действий в Царстве Польском»

    Россияне! С помощью Небесного Промысла мы довершим начатое нашими храбрыми войсками. Время и попечение наше истребят семена несогласий, столь долго волновавших два соплеменных народа. В возвращенных России подданных наших Царства Польского вы также будете видеть лишь членов единого с вами великого семейства. Не грозою мщения, а примером верности, великодушия, забвения обид, вы будете способствовать успеху предначертанных нами мер, теснейшему, твердому соединению сего края с прочими областями империи, и государственный неразрывный союз, к утешению нашему, ко славе России, да будет всегда охраняем и поддерживаем чувством любви к одному монарху, одних нераздельных потребностей и польз и общего никаким раздором не возмущаемого счастья.

                ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††

    Поляк — всегда Поляк: не помнит благодеяний и даже не чувствует их! Он будет виться змеей у ног твоих, будет лизать их, пока не доберется до шеи, — а там, задушит тебя!

     Николай Первый, цит. по словарю Михельсона, раздел У:179.

                ††† ††† ††† ††† ††† ††† ††† †††