Ромашка

Здравствуй, моя прекрасная Мариша! Я опять возвращаюсь к бремени риторического вопроса своего: "Кто мы, Ты и Я, в этом мире, в этой жизни, в этом времени?" И сам пытаюсь на него ответить вечером последнего воскресения уходящего в историю года. За окном градусник показывает предновогоднюю погоду: минус двадцать пять. Дома тепло, относительно тихо, есть возможность собраться с мыслями. Мы с тобой дети - цветы жизни, разбросанные расстоянием. Но наше духовное состояние от этого не становится скуднее. Мы дети, продолжение своих родителей, цветы этой жизни, которым хочется быть виднее из травы, как-то выделяться, быть ярче, красочней, прекрасней. Возможно, я не прав, и ты не присоединишься к моему откровению. Скажешь: "Игорь, всё это - всего лишь потаённый свет твоих игривых басней". Что ж, я тогда прислушаюсь к твоему мнению, может даже приму твою сторону, ведь ты так убедительна. Возможно, что только я пытаюсь тянутся к свету, развивать свои таланты, спрятанные в молекулах спирали дезоксирибонуклеи́новой кислоты, бдительно искать возможности, которых не дали, а не причины. Возможно, что, лишённый с детства образа идеального мужчины, родителя, отца семейства, я действо сказочного жизненного театра абсурда превращаю в пошлый пенитенциа́рный балаган. Я рос фактически без внимания отца. Я - прошлый потенциальный хулиган, и когда мне говорят: "Молодец!", - я мысленно добавляю мамино, а может народное, но услышанное из маминых честных уст: "... среди овец, а против молодца и сам овца". Где-то в закромах моей памяти, наверно, есть подвалы, в которых в пыли среди обрывков сыновьих чувств и призрачных надежд, хранятся похвалы, нежности и заздравные речи отца, но под ворохом его охотничьих одежд, амуниции, принадлежностей, ружей, жестяных, серебристых, ребристых баночек с дробью и дымным, бездымным порохом я не могу их пока отыскать. Папа был человеком с ружьём. Это была его характеристика и амбиция, его сила и стать, его жизненная позиция, его кредо. И однажды, давным-давно, в чёрную среду, мы с мамой тщетно пытались уговорами остановить главу нашего семейства. Сие действо закончилось без участия милиции моим рукоприкладством - я приложил свою руку к прикладу гладкоствольного двуствольного охотничьего ружья ИЖ-16, которым папа, будучи пьяным в абсолютное говно, собирался без пятнадцати двенадцать люто застрелить вздорного соседа. Благодаря мне, сосед смог увидеть утром белый снег, и свет задорного солнца на востоке...

Мариша, милая моя, пожалуйста, ответь: Ну почему порою люди бывают так немилосердны... и так... жестоки...

Творческая Лаборатория Игозаленд   29.12.2019 22:10   •   Заявить о нарушении