Меж речкою и холмами, так исстари велось

Меж речкою и холмами, так исстари велось,
Добротными домами раскинулось село.
Село моё Натальино, заснеженная даль.
Здесь ветер грусть развеет и унесёт печаль.

Шаги мои здесь первые, и детство озорное
Плескалось в Умирке, резвилось игрою.
И первое свидание, и первый поцелуй,
Прогулки ночью лунною по моему селу.

Здесь ширь полей безбрежная бежит во все концы.
Здесь жили наши прадеды, теперь живут отцы.
Здесь всё воспоминание, и все здесь благодать.
Натальино, названия красивей не сыскать.

Натальино, Натальино, здесь церковь белокаменная
Когда-то вольной птицею парила над рекой.
Деды молились искренне, да жили жизнью праведной,
И на холме заветном свой обрели покой.

Но в чём же провинилась, зачем тебя порушили,
На свой переиначили крестьянско-красный лад?
Вдруг души продав дьяволу, Совдепа  ль голос слушая,
И Богово чистилище  назвали зерносклад.

Я помню  лики светлые, когда зерно лопатили,
Сквозь краску постаревшую упрёки строгих глаз.
Они тогда уж ведали, что веру мы утратили,
Другие идеалы вели по жизни нас.

Не стало белокаменной в холодный, хмурый  год.
И на её руинах старушка слёзы льёт.
Земля на этом месте, где церкви нет следа,
Полынью, травой горькой, укрылась от стыда.

Но как-то сон приснился: вновь церковь белокаменная
И купол златоглавый сияет в вышине.
Идёт народ к заутренней в селе моём Натальино,
Колокола мелодию выводят в тишине.

И лики просветлевшие с небес бросают взгляд:
Вы шли дорогой светлою, а где же мир и лад?
Да, нелегко, как видно, по жизни крест нести.
За всё, что натворили мы, нас, Господи, прости.

Натальино, Натальино, тебя как не любить?
Мне суждено Натальей на этом свете быть.
С тобою крепко связаны мы именем одним,
 И я тебе обязана всем самым дорогим.