Продолжение к Евгению Онегину

А.С. Пушкин
***
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил недопив до дна
Бокала полного вина.
Кто не дочёл её романа
И вдруг умел расстаться с ним,
Как я с Онегиным моим.
                ***

Наивное продолжение из школьных лет…
(написано в 14 лет)
                ***
Пусть он блажен, а не блаженен,
Кто верит в счастье и любовь?
Итак, продолжим: наш Евгений
Татьяну повстречает вновь!
Но это будет чуть попозже…
Онегин мой – печаль моя,
Уехал вихрем. Как так можно?
Хотя, поймём его, друзья.
Его переполняли чувства.
Он не хотел ни чьих утех.
И не хотел внять князя буйство,
Хотя на нём пред ним был грех.

Любовь к Татьяне незамужней
Никак проснуться не смогла…
Когда ж Татьяна стала чуждой,
Девичей жизни незамужней,
То величавость, красота...
Евгения коснулись! Да-а!

Итак, наш бедный «Казанова»
В деревню возвратился снова!
Стал редко выезжать он в свет.
Всё меньше дружеских бесед,
И совесть мучает порою:
«Ах, не было таких бы бед,
Когда бы стала (не секрет)
Татьяна бы его женою».
Средь этих дум и жизни мерной
Страдал душой наперсник мой.
Слагал элегии, и нежно
Строчил строфою за строфой.
Так дни бежали и недели.
Деметра грустию своей
Сменяла ливни - на метели
И солнца свет – на хлад ночей…

Но вот пять лет уже прошло.
Как время улетает быстро…
Уже последний день зимы,
Но снег ещё блестит искристо.
И вот. Татьяна с Генералом
(Верней, он сам за идеалом
Решил поехать отдохнуть,
Развеять в деревушке грусть) …
И что же, ехали, вдруг сани
С полозьев соскользнули сами!
А дело было на мосту:
Карета юркнула в водУ.
И в то же время, наш Онегин
Здесь проезжал. Издалека
(То, видимо, была судьба!)
Увидел он следы трагедий,
И кучера (господ спасал).
Евгений наш не был из тех,
Кто, видя, что другой в беде
(Карета вся была в воде!)
Возьмёт себе на душу грех
И не спасёт страдальцев тех…
И вот, княгиня на санях.
Бледна, мокра и вся в слезах,
И молит шёпотом о том,
Чтоб только муж ей был спасён!
Мгновенье – князь уж на санях.
Татьяна села в головах
Муж без сознанья. На свой страх,
На риск ещё перевернуться,
Онегин наш, на всех парах,
Спешит скорей домой вернуться.
Кого не знает даже спас,
Когда предмет его мечтаний
За ним, здесь, рядом же сидит!
Её не слышно причитаний…
Не слышно жалобных молитв…
Она нема. И про себя
Так думает: «Судьба моя
Не слишком хорошо сложилась.
Досадно было, долго злилась
И слёзны реки пролила,
Что под венец не с тем пошла…
Оставь хоть мужа мне, судьба!»
Онегин же с судьбой смирился.
Читатель мой, он и с тобой,
Чуть тоже было не простился.
И пред тобой он вновь явился
По просьбе только по моей…

И вот, сидят уж все у пЕчи.
Итог «столь милой» этой встречи –
Смертельно болен князь лежит.
Татьяна по ночам не спит,
Всё подле мужа сторожит.
Врач говорит: «Исход смертельный,
Надежды нет». Болезнь глуха –
Не слышит Таниных молений
И князевых в бреду мучений.
На утро. С криком петуха
Вознёсся князь на небеса…
Никто не видел духа смерти,
Никто не слышал Танин крик…
И лишь Онегин удручённо
Холодным лбом к стеклу приник.

Татьяна, только овдовев,
Решила бросить пышный свет.
И годы вдовости своей,
ПровЕсть среди родных полей…
Онегин, видя боль Татьяны,
Не смел ей молвить о любви.
(О, да! Читатели мои,
Совсем другим стал наш Евгений)
К любви несчастной, но хранимой.
К сей тайне Таниной души,
Прибавилась и благодарность…
Прошу, читатель мой, прости.
Быть может, сей сюжет и скучен,
Но в нём с любовью неразлучен
Показан верный человек,
С любовью верною на век!

Эх. Время – это лучший доктор.
Смирилась Таня с сей утратой.
Она была и молода,
Да и к тому ж ещё богата…
Теперь, Евгений, за оружье!
Она свободна! Ты любим!
Когда-то должен взять реванш ты,
За то, что чувства сохранил!
И вот. В саду. На том же месте.
Судьба теперь их вновь свела…
Онегин сразу на колени.
Татьяна же, как смерть бледна:
«Прошу, не надо Вас, Евгений».
«Нет! Надо! Милая Татьяна –
Вы идеал любви моей!
Прошу Вас, только согласитесь,
И счастье даст нам Гименей!»
Перед Татьяной промелькнули
Минуты юности её,
Её письмо, его ответы…
Они, ведь, любят! И должно,
Быть может, счастья, хоть чуть-чуть,
За их страдания и грусть?

Татьяна «Да» ему сказала…
Они идут уж под венец,
А я вам говорю: «КОНЕЦ,
Достопочтимый мой читатель!»