Инструментальная история

Музыкальная фантасмагория

Пьеса (В двух действиях)

Действующие лица:

Инструмкнты

Гитара – сама себе на уме, но почему-то  всегда грустная.
Сакс – совершенно бесполезно по уши влюблённый в гитару.
Фагот – тургеневский нигилист по натуре.
Валторна – верная жена тромбониста, чрезвычайно. Рассудительная натура.
Тромбон – балагур с подмоченной репутацией. Гражданский муж Валторны.
Скрипка– мечтательная девица на выданье.
Флейта – болтлива не в меру. Ей до всего и всех есть дело.
Баритон – в порочащих связях замечен не был
Виолончель  – добродушная покровительница гитары.
Гобой – застенчивый, робкий, почти всегда молчалив.
Горн – по прозвищу Петух. Забавный шкодник.

Музыканты:

Гитаристка – Эсфирь. Красивая молодая одарённость. Ярко выраженная еврейская красавица.
Саксофонист  – Гриша. Пришёл в оркестр из джазового ансамбля.
Фаготист – Эрнст. Высокий брюнет неказистой внешности.
Валторнист  –  Верочка. Вечная  странница в пустыне “Любовь”.
Баритон – Иван Васильевич (почти пенсионер). Между собой – просто Васильич.
Скрипачка – Шурочка, выпускница консерватории, молодое дарование.
Флейтистка  – Антонина Ивановна. И только так!
Тромбонист  – Эльдар Казанский, муж Верочки. Ловелас и циник.
Виолончелист  – Мстислав Соломонович. Голова в среде коллектива.
Гобой  – Ирвин (немецкого происхождения). Ни то, ни сё как человек.
Горн – Пётр Ильич. Родной брат отца Эсфирь. Разведён. Всё ещё детство в штанах.
Е.А.  – Евгений Александрович. Дирижёр.

Действие первое

Сцена первая

Действие происходит на сцене филармонии во время Intermission.
В зале, с оставленными на местах музыкальными инструментами, приглушённый шум.

Явление первое
 
Сегодня , не как обычно, инструменты довольно разговорчивые. Субботний вечер. Впереди ещё два концерта завтра и долгожданный понедельник.
Фагот
(к Саксу)
Ты что с утра такой понурый? А ну-ка, сбрось печаль.
Тебе, красавцу хоть куда, такое не к лицу.
Сегодня март, а не заснеженный февраль.
Весна в утеху молодцу.

Валторна
(к Фаготу)
Уже который день с гитары глаз не сводит.
Завидуешь! С тобой, дружочек, этот номер не проходит. 
Оставь его. Не видишь что ли, сам себе не свой.
Сдаётся мне (крестится), в неё он по уши влюблён.

Тромбон
Подумаешь, какой ковбой!
Реальной благосклонности лишён.
И всё туда же. Она ж неверная стервоза!
Уж совратила множество сердец.
Подумать только,  скольких докатила до невроза?
Вчера настройщик, веришь, как мертвец,
Был белый весь – не мог её настроить.

Она, смеясь, назло играла невпопад
И всё пыталась струны все расстроить.

Валторна
(к Тромбону)   
О, Боже мой... Сплошной детсад.
Настройщик твой с утра взял лишнего на грудь.
Не рассчитал. Бывает. Всё дринькал с балалайкой.
С ним рядом ни перекреститься, ни вздохнуть...

Флейта
(елейным голоском)
Я слышала, назвал её он скупердяйкой.
Гитара с ним – словно неверная жена.
Сидела на коленях, с корнета не сводя глаза.

Скрипка
(вмешивается в перепалку. К Флейте)
Милочка, вам непристойно так шутить.
Гитара не из нас. Она невольница таланта.
Такое очень сложно пережить,
(покраснев)
Себя я потеряла, вторя ей в глиссандо.

Флейта
(к скрипке)
Вы ещё детка, милочка. У вас всё впереди.
У нас такое в кулуарах происходит!?
Вам лучше бы не знать. Впросак не попади.
(в сторону тромбона)
Мой муженёк с гитары тоже глаз не сводит.
(бросает в его сорону умиленный взгляд)

Сакс
(грустно, не обращая
внимания на подколки)
Вот-вот, и я на этот крюк нарвался.
Ничто с собою поделать не могу.
Я в замешательстве. Поддался
Соблазну звуков. Не солгу...
Сегодня дважды вздрогнул нервно,
Так баритон меня лягнул.
В общём, друзья, мне жутко скверно.
Всю ночь, намедни, глаз я не сомкнул.

Виолончель
(с сочувствием к Саксу)
Мой друг. Не ставь капкан своей душе впустую.
Ты, лучше, наиграй под звёздами мелодию простую.
И если эхом её сердце отзовётся,
Счастливее тебя на белом свете не найдётся. 

Явление второе.

Музыканты постепенно возвращаются на свои места.

Гриша
(чтобы только поддержать разговор)_
Иван Васильевич, друг мой,
Зачем вы так. Всю ногу оттоптали.
Теперь могу нарушить ритма строй.
(с доброй улыбкой)
Уймите уж свои педали.

Василич
Ой, Гриша, тебе что говори, что нет.
Ты на работе. Думай лишь о ней.
В оркестре между нами должен быть нейтралитет,
А не косые вздохи сожаления к избраннице своей.

Эльдар
(к жене)
Послушай, что вещает умник твой, Василич.
Ты не была б моей женою никогда,
Если б всё время друг на друга не косились...
Не свили б мы с тобой укромного гнезда.
(в сторону появляюшейся Эсфири)
Да что уж тут и говорить –
Она любую может здесь затмить.

Эсфирь
(задумчиво садясь возле Мстислава Соломоновича, вполголоса)
Как я у вас устала от смазливых глаз.
Ну что за жизнь у симфонистов? Без всяческих прикрас.
Скорей бы в темень ночи возвратиться.
К костру. И томной песней насладиться.

Ласково перебирает незнакомую мелодию.

Мстислав Соломонович
(мечтательно) 
Чудесный перебор иного мира,
Где ханжеству нет места.
(Оглядывая прибывающих музыкантов)
Где чтут сонеты от Шекспира,
Где люд замешан из другого теста.

Эсфирь
(С укором к М,С,)
Не ведала такого я несчастья.
У музыки не может и не должно быть ненастья,
Вернее, настроение, возможно, с грустью спелось –
Усталая мелодия в душе неслышно тлелась.

Сцена вторая

          Ночь. Большая диванная с инкрустированными, стеклянными шкафами вдоль стен для хранения инструментов оркестра. Место отдыха музыкантов. Небольшой бар с прохладительными напитками


Явление первое
 
Гитара, оставленная прислонённой к левому боку уютной кушетки, витает где-то далеко, в облаках. Из неё доносится, только инструментам слышимая, грустная мелодия.

“В свете огня блестят глаза
Мифического братства,
Сухая скорбная слеза
Душевного богатства.”

Тромбон
(озадаченно)
Какая трепетная нить
Связала вместе притягательные звуки.
Как можно вдруг мотив такой забыть –
Пред ним мы все бессильны и безруки.
(к жене)
Проснись, подруга. Миг не пропусти.
Гитара извлекла крик собственной души.
В каком миру царят сии переживанья,
Кто их принёс из вечного закланья?
(грустно)
Все спят. Быть может, это сон?
(прислушивается)
Нет, я не брежу, я сам себе кажусь смешон.
(к Гитаре)
Ты мне скажи: “Откуда всё в тебе?
Ты, словно, прибыла с другой планеты.
Не зря Сакс словно тень... В мольбе.
Молитвы лишь к тебе воздеты.”
 
Гитара
Тромбончик, ты неправ. (С удивлением) Не знала я, что ты такой.
И тонкости души твоей не замечала.
Грустью, средь вас, страдает лишь один Гобой.
Так мило. О таком я даже не мечтала.
(больше для себя, чем к Тромбону)
Мой мир – мир простеньких людей.
Без пафоса..., без пустоты в душе.
В них что-то есть от лебедей,
И жизнь не состоит из денежных клише.
(из неё опять струятся “трепетные” звуки)
“Вокруг костра лишь шепот слов
Да треск еловых сучьев.
А блеск огня в глазах суров,
Сродни горящих прутьев.
Слово никто не проронит,
Мелодия допета,
Лишь треск костра момент томит
Задолго до рассвета.”

Скрипка
(к Гитаре)
Не умолкай. Мелодия ласкает слух.
В Тромбоне ты нашла поэта?
Ещё нескоро пропоёт Петух.
И этот тоже не дотянет до рассвета.

Тромбон вскидывает свою голову и тихо вторит мелодии. Гитара подстраивается под него, неторопливо перебирая струны:
“Лишь треск костра... “

Скрипка тонко подхватила слаженный дуэт. Откуда-то пронёсся бубнящий голос Фагота:
“Задолго до рассвета”

Постепенно в комнате проснувшиеся инструменты стали негромко, каждый, но по-своему, наигрывать неизвестную, незатейливую мелодию.
Через пару минут наступила “кромешная” тишина, отзывающаяся странным эхом в утробе струнных.

Явление второе

В комнате те же. Но не спят лишь двое – Сакс и Гитара. Гитара напевает мелодии бардов шестидесятников, не замечая аккомпанемента Сакса, по-джентельменски уважительного, тихого и слегка заискивающего. За окном забрезжил рассвет. Первым, как и всегда, просыпается Горн. Он не сразу понимает, что такое происходит, и тонко, ненастойчиво вторит гитарным звукам.

Сакс
Вдруг прервав тишину:
Ты провела со мной всю ночь.
Я так бы и сидел с тобой, мечтая:
“Жениться я ничуть не прочь.”
Но я твоя лишь блажь очередная.
Поверь, я буду дружбой дорожить.
Мужчинам не пристало слёзы лить

Горн
Что слышу я. Помилуй, друг.
Это тебе любви предаться недосуг?
За вами наблюдал вчера, исподтишка.
Ты был весь не в себе.
Не можешь ты понять простого пустяка –
Доверье к женщине  не отыграть в борьбе.
(в сторону)
Хотелось бы себя увидеть на сём месте,
Но неприлично даже думать об инцесте.

Слышен поворот ключа в замке двери. Входят невыспавшиеся Эсфирь, Григорий, Эрнст, Шурочка и Антонина Ивановна и Вера.

Антонина Ивановна
Такой сумбур ночью приснился.
Какая-то мелодия мне пудрила мозги.

Ирвин
( с несвойственным ему расположеньем духа, мечтательно)
 
Тонь – Вановна. Вчера я рано удалился...
Во сне костёр вы разожгли...
И флейта ваша, под прутьев треск еловых,
Волшебную мелодию..., откуда-то, из небытия,
С далёким привкусом альтовых,
Вернули молодость мою... из забытья

Антонина Ивановна
(с широко раскрытыми от удивления глазами к Ирвину)
Что слышу я? Вы Шуберта поклонник?
(мечтательно)   
Он был такой романтик…
Вы помните “В лесном царе” –
“Мелодии струились... Струились в серебре.”
Мой Бог. Далёкий мир.
(к Ирвину)               
Налейте тоник.

Верочка
(своим неподражаемым, утробным голоском)

Представьте, только что я слышала во сне...
(берёт валторну и протяжно
продолжает начатую Ирвином мелодию)
Играла точно я! Но той мелодии не знала.
Она неслась со мной наедине...
Я вместе с ней и плакала, и умирала.

Гриша
(с опаской смотрит на Эсфирь)
Эсфирь, признайся. Мы всю ночь не спали?
Ты мне играла что-то грустное печально.
Хотел тебе признаться (краснеет)..., мелодии мешали.

Эрнст
(низким насмешливым тоном)
Послушай, друг, всё так звучит банально...

Эсфирь
(перебивает Эрнста, зарумянившись от смущения)
Не порть нам утренний настрой.
Сегодня все, как не свои.
Ты лучше форточку открой – 
Предчувствий привидений не томи.


Наигрывает мелодию, прозвучавшую во сне Антонины Ивановны и Верочки. В комнате воцарилась тишина. Оркестранты, как по команде, берут свои инструменты, и каждый подыгрывает гитаре в меру неожиданных чувств, взбудораженных ночными воспоминаниями.
Заходят Мстислав Соломонович и Пётр Ильич. Пётр Ильич тихо, на цыпочках, с особой бережливостью достаёт горн из футляра и под  дирижирование Мстислава Соломоновича мечтательно входит чистым звуком рожка в композицию. И вот уже весь оркестр, устремив взгляды на дирижёра, слаженногрустно под аккомпанемент гитары доигрывает мелодию.

Гриша
(в воцарившейся тишине)
Я словно вновь в своём оркестре.
Мстислав, вы знаете мелодий старых звуки.
Я слушал их ночами в детстве.
Под треск еловых сучьев – муки
Истерзанной души влюблённой,
Где под гитарный перезвон,
Сверканьем глаз усугублённых,
Костёр сжигал любви препон.
Гитара плакать не умела,
Но столько было в ней красы...
Душа моя заиндевела
От романтичной простоты.

Эсфирь
( все еще раскрасневшаяся, к Грише)               
Коль саксофон ты свой настроишь
На вкрадчивый, лиричный лад,
Ты мир тех песен вмиг усвоишь –
По мне – то выше всех наград.
Будет с кем словом обменяться.
Вокруг не только Листов тьма.
Душе не нравится слоняться,
Ей счастья больше... у огня.

Раздаётся звонок, призывающий всех на сцену. Репетиция начинается.

Действие второе

Сцена первая

Сцена перед репетицией концерта для гитары с оркестром ля мажор Николы Паганини.

Явление первое

Оркестранты тише обычного занимают свои места. Видно, что они чем-то встревожены. Мстислав Соломонович, возбужденно размахивая руками, о чём-то беседует с Эсфирь. Вера усаживается около Эльдара, всё ещё не остывшая от произошедшего.


Верочка
(к мужу)
Ты всё-таки несносен –
Испортил утра общий тонус.
(остановилась и задумчиво)
Думала всё, желтеет жизни осень.
К благоговейному уж больше не дотронусь.
Но тут Эсфирь открыла мне глаза.
Я окунулась в жизнь чужую,
Столь упоительную... Словно прошла гроза
И обнажила мысль живую...
Даже А.И. была в восторге.

Васильич
Она права. Сегодня что-то, но случилось –
Сегодня завтром нам открылось.
Бывает поздно иногда,
Но лучше так, чем никогда.
(Отрешённо в сторону)               
Какие здесь уместны торги...?

Эрнст
(сняв маску равнодушия)
Я тоже был вчера неправ.
Но ночь урок преподнесла,
Нам, напрочь, лицемерие поправ,
Как наваждение какое.
Эсфирь права. И не её вина,
Что здесь, на сцене, не исполнится такое.
Классический концерт – для кучки разных там талантов,
А остальным подайте песню от мутантов.

Ирвин

(достаточно громко произносит сам себе, не вмешиваясь в общую полемику)
Все от неожиданности замолчали, с изумлением округлив глаза от сюрприза.
Ирвин никогда не участвовал в общих разговорах, чувствуя себя совершенно чужим в оркестре. Но и по каким-то причинам, он отказывается переехать в Германию.

Я сам в себе сейчас лишь разобрался.
Когда-то с романтизмом снискав дружбу,
От песен Шуберта я расслаблялся.
Сейчас, словно солдат хожу на службу.
А счастье где? Уже и голова седа.
 И интересов нет, и нет видений.
И вдруг мелодия с ума меня свела,
Давно не ощущал таких я потрясений.

Верочка
(нарушив тишину)
И я о том же говорю.
Эсфирь другой открыла мир
Мир лёгкой грусти, свойственной лишь янтарю.
... и старый песенный ампир

Вера берёт валторну и начинает тихо наигрывать парафраз на ночную мелодию. К ней присоединяется Григорий, приподнимая незатейливым пассажем импровизированный сюжет в форме симфоджаза. Мстислав Соломонович подбегает к пульту и, с предвкушением чего-то грандиозного, призывает всех музыкантов присоединиться к исполнению. Эсфирь с гитарой выходит в центр.
Мелодия наполняет зал. В просвете двери на сцену, но всё ещё не входя в неё, стоит дирижёр, боясь помешать действу. Ирвин, вытирая набежавшую слезу, встаёт с сольной собственной обработкой:

“Лишь треск костра момент томит
Задолго до рассвета”
   
Явление второе

Те же и дирижёр.

Е.А.
(выходит на сцену с последними аккордами)
Здравствуйте все.
Вы взбудоражены. Я вижу.
Но вечером должны бы быть во всей красе.
И потому сегодня планку не занижу.
(после небольшой паузы)
В концерте есть секрет у Паганини,
А вы пока ещё ни-ни.
Эсфирь, начните со вступления,
Но только соло.
Итак (поднимает палочку), пожалуйста, без удивленья.


Эсфирь
(в сторону)
Не обойдусь без валидола.
(начинает с указанной ноты)

Е.А.

(оглядывает внимательно оркестр и шепчет себе под нос : “Что-то здесь неладно”)
Пожалуйста, с шестого такта,
(включает весь оркестр)
Стоп, стоп. Вот не было хлопот...
 Куда вы гонитесь, фагот?
Эльдар, вам не дожить и до антракта.
Друзья, что с вами происходит?
Уж палочку и ту аж судорогой сводит.

Объявляет трёхминутный перерыв

Эльдар
(берёт Веру за руку)
Не знаю, что со мной творится.
Трамбон меня не слушает совсем.
Я не могу остановиться.
С мелодией достаточно проблем.
Прислушайся, не только я портачу.
Все скрипки первые не в лад,
Да и фаготу под раздачу...
Красотке нашей не сыскать наград.

Вера
(вполголоса, негодующе)
Заткнись, прокисшее вино.
Тебе, неисправимый, всё одно.

Возвращается дирижёр. Без слов встаёт к пульту. Репетиция продолжаеся под его хвалебные улыбки. Он сегодня в ударе и оркестр с упоением следит за его палочкой.

Явление третье

Вечернее представление. В программе гитарные произведения Николы Паганини.
Первое отделение:
Сонатины для скрипки и гитары соч.2 [MM 1019]
Второе отделение:
Концерт для скрипки и гитары ля можор
(Оркестром исполняется впервые)


В зале даже галёрка заполнена. На  все стоячие места и подставные стулья билеты разобраны тоже.
Дирижёра встречает шквал аплодисментов. После перерыва необыкновенно одухотворённо исполняется концерт. Аплодисментам нет конца.
Евгений Александрович, после третьего появления на сцене, рукой просит всех зрителей сесть на свои места.

Е.А.
На бис оркестр исполнит незнакомый мне парафраз на тему:
“Бардовская песня.”
Мстислав Соломонович, к пульту.
(протягивает ему палочку и занимает его место у виолончели)


М.С.
(объявляет название)
“И грусть, бывает, сердце греет”




В зале воцарилась гробовая тишина.
Секунды тянутся бесконечно долго. Наконец, М.С. медленным движением руки начинает руководить оркестром. К его великому удивлению, Евгений Александрович ритмично входит в предложенный ритм. Зал наполняется звучанием душ инструментов и исполнителей в поразительном созвучии.

Конец