На холме

Запомнил я людей на век.
Тех, кто погиб, упал на снег.
И помнит каждый человек
Смертельный тот забег!
***
Тогда пропал один абрек,
Плененный час назад.
Он знал, где спрятан был «ковчег»
Фашистских баррикад.

А этот гад теперь узнал,
Где были наши танки.
Теперь я знал, зачем он сдал
Себя на той полянке.

Шпионом вражеским он был,
Жил у фашистов псом!
Приказ он вскоре получил:
Узнать, где был наш дом.

Мы приготовились бежать,
Но, вдруг, дозорный крикнул:
«Фашисты! Вражеская рать!».
Бабах! Дозорный сгинул!

То выстрел был… И в тишине
Макарыч взял ружьё,
Ушел, уехал на коне,
Всё говоря свое:

«Пора фашистам сгинуть тут!»
Так говорил он часто.
А тут погиб он, словно шут,
Стал весь в крови, как в пасте!

Нас стало двадцать воевод,
А их там – миллионы!
Я чуть приврал – двенадцать сот
Уже взошли на склоны.

Два брата: Лёша и Кирилл
Схватились за гранаты.
Петров ракету запустил
Фашистам. Спев сонату,

Усатый повар автомат
Схватил. С холма другого
Убил он сотни две. Эх, брат!
Ранили повара хромого!

Летели пули и гранаты!
Взрывались бомбы. С двух сторон
Всё гибли люди. Все солдаты
Несли потери. А урон

Везде огромен был! Мой друг,
Иван Иваныч Колосков,
Закинув пять гранат, увидел он испуг
На мне и крикнул: «Бей врагов!»

Стемнело. Вражеская рать
Ушла от наступления.
Решил я у костра собрать
Всех нас для обсуждения.

Их там пятьсот, а нас лишь шесть:
Два брата, повар, Колосков,
Петров и я. Нас счесть

По пальцам! С криком петухов
По плану, Лёша обогнул
Врагов кольцом и заложил
Там бомбу. И обул
Отряд жилеты «старожил».

Кирилл, Алексий и Петров,
С поддержкой Колоскова,
Кричали дружно на врагов,
Чтоб те проснулись снова.

Когда враги пошил на нас   
Из бомбового круга,
Нажав на кнопку, я за раз
Убил двух сот солдат у луга.

И тут опять пошел обстрел.
Фашисты гибли сразу!
Хоть «наш пострел везде поспел»,
Редел отряд наш быстро. С глазу

Пропали жизни братьев двух,
Петров лишился ранга.
Наш повар тоже тут притух.
От пулевого фланга.

Иван закинул бомбы три,
Я помогал ружьем.
И вот пред нами полегли
Двадцать врагов. С ножом…

Абрек! Напал на Колоскова!
Но я ведь рядом был.
Прикладом стукнул я тупого,
И быстро ножиком добил.

Нажатие, быстрый взгляд, стрельба.
Много врагов погибло.
И вдруг… Вдруг раздалась пальба!
Иван, вдруг крикнул сипло.

И умер. То погиб мой друг –
Иваныч Колосков.
И семь солдат, сомкнув свой круг,
Зовут меня в свой штаб врагов.

Зовут? ... Грозят убийством. Я,
Пальцами сжав ружьё,
Прождал. Они взяли меня.
Не подведи, ружьё моё!

Я вдарил одного прикладом.
Одну я тройку застрелил.
Ещё двоих ножом. Со скатом
Знакомил я последнего. Убил!

Убил бы, но нет, не успел!
Уж враг последний скрылся!
Уж он к своим-то подоспел,
Сказал, я тут укрылся.

Настала ночь. Над головой
Взошла луна. И тихо
Лежал я, ждал последний бой.
Перепугался лихо,

Когда услышал я у склона
Шуршание, шум шагов.
Внизу, у снежного газона,
Я знал – отряд врагов!

Он шел ко мне на поле брани!
Я взял свой автомат.
Хотел письмо сестрице Анне
Я написать. Но ад

В виде врагов покоя не давал.
И я, взглянув во мрак,
Все нити страха тут порвал.
Держись, мой давний враг!

Вот крик. Шаги. И вот во тьме
Нажал я на курок.
И в этой темной кутерьме
Все поняли урок,

Что я опасен был. Осталось
Лишь десять человек.
Со мной такого не случалось.
Но я продолжил бить. На снег

Всё падали солдаты. Всё!
Конец. Закончилась пальба!
Последний враг погиб! И всё!
Услышана моя мольба.

Я подошел к радиорубке
И доложил в свой штаб:
«Отряд врагов убит!». И в трубке
Услышал я ответ: «Не слаб!

Не слаб ты, юный рядовой,
Раз ты дожил и выжил!
Жди вертолет ты над рекой.
И будешь ты возвышен!»
***
И вспоминаю часто я
Тех, кто погиб, упал на снег.
И в память возвращаюсь я
В смертельный тот забег!