Расскажи, Николаевич, юность...

                Расскажи, Николаевич, юность...

    "Расскажи, Николаевич, юность,
     А то вижу, совсем загрустил,
     Как спина коромыслом загнулась,
     Ведь когда-то ты полон был сил."

    "Это верно, Григорьевич, было,
     При параде, при форме ходил,
     Перестроечным духом сгубило,
     А не то бы ещё послужил."

    "Как же так, Николаевич, сталось,
     Ведь ты был боевой офицер,
     И как только война начиналась,
     Ты врагов наших брал под прицел."

    "Да, Григорьевич, был в переделках,
     И не раз, и не два, и не три,
     Никогда мои ноги в коленках
     Не дрожали от звуков войны."

    "Так давай, Николаевич, выпьем,
     Самогон нам развяжет язык,
     Или пробку с шампанского выбьем,
     А хотя... ты к нему не привык."

    "Наливай мне, Григорьевич, полный,
     Разлюбил я тянуть по сто грамм,
     Был в Афгане я очень проворный,
     Почему, не пойму теперь сам."

    "Так не я же, а ты - виночерпий,
     Штоф стоит у тебя под рукой,
     Николаевич, ужин вечерний
     Мы с тобой проведём под луной."

    "Да, Григорьевич, верно заметил,
     Свет нам льётся с природной свечи,
     Он ложится нам прямо на плечи,
     Как цемент, как песок, кирпичи."

    "Ха-ха-ха! Николаевич! Верно!
     Ты подметил всю тяжесть луны,
     Она светит так слабо и скверно,
     Её блики печали полны."
                ***
     Буль-буль-буль, полон водочки горькой,
     Наш бригадный, гранённый стакан,
     Гыл-гыл-гыл, ненасытною глоткой,
     Выпивает его уркаган.

     У дыхания сбой, перерывы,
     Выдох полный и медленный вздох,
     Есть у моря отливы, приливы,