Четвёртая осень

Осень. Последние числа. Время особого сорта.
На сердце тревожно, и сердце предчувствует что-то,
Хотя здесь – на краю земли, на краю уходящих времён,
Жизнь назойлива и неизменна как комариный сон.
В этой глуши неразличимы конец и начало.
Здесь радость и печаль не разнять.
Время как будто, как будто, как будто своё отстучало
И со скрипом вращается вспять.
Мгновение следует за… И всё как обычно.
Эпоха проходит, становится чьей-то добычей.
Прекрасные чувства, движенье сердец, но поныне
Тот образ, мелькнувший однажды, потерян в картине,
И, кажется, что не найти никогда. Лишь тень на последней странице,
Вечерний стремительный дождь, прошедший в прошедшей столице,
Стремительный взгляд, полувздох, полувыдох, хрустальная сутра,
Бессонная ночь, рождество, ленинградское зимнее утро.
Сочтён каждый камень и каждое первое слово,
И если мы ждём до сих пор, то нам не дождаться иного.
Того не дождаться, что нам уготовано было.
Если мы ещё здесь…Короче, что было, то сплыло.
Куда уже проще? Простота – она тоже наука.
Я не знаю, кого нам искать в пределах священного круга.
Это – обморок, морок, чудесное превращение света.
Да будет со мною твоя нелюбовь, и я уповаю на это.
Да будет печаль в небесах. Мир покрыт позолотой.
И мысль, позабытая мною, становится просто природой.
Природой, приметой, угаданной через мгновенье,
Когда и по воздуху, и по воде пробегает судорога откровенья
Того, что все мы умрём.
Кто стоит при дверях и стучится?
По ночам мне огромное облако снится
И римские птицы. Не думаю, что это – смерть.
Если мы ещё здесь, то ответь.
Даже взглядом, движеньем, просто ничем.
Если мы ещё здесь, то зачем?
Но уже никому никогда ничего не понять.
Последние числа, и время вращается вспять.