Конфетница

               


                А эти вот окна, в которых темно,
                моими тетрадями школьными были давно.
                М. Мартинайтис.

Каждый раз он подолгу замешивал глиняное тесто.  В этой работе главенствовали руки, бесцеремонно и жёстко выполняли  порученное им.  Он брал нужный ком глины, бросал на круг и вновь отдавал права рукам, те, будто Понтий Пилат довершали начатое; вздыбливали и опускали, размещали глину в центре круга.  У мастера на это уходит не больше минуты, он же растягивая время, погружался в воспоминания, в каждом изготовленном им сосуде они находили приют, ложились  незатейливым орнаментом.
                Посёлок, в котором прошло  детство, был горсткой серых, безликих бараков, ютившихся не далеко от металлургического монстра. День и ночь, без передыха, в будни и праздники работали доменные печи. Окалиной из литейного, смрадом исходящим от коксовых батарей, бедностью были пропитаны стены, кислоглазые окна бараков. Заводской гудок дважды в сутки  оповещал о начале и конце трудового  ада.  Каждый  раз его отец, приходя с работы, приносил гостинец от зайчика -  пару слипшихся конфет «подушечек» обсыпанных сахаром, или конфетку «бим-бом» с начинкой похожей на гематоген. Чем меньше оставалось время до прихода отца, томительней становилось ожидание. Из окна он увидел как к крыльцу подкатил красавец «ЗИМ», из него вышла женщина похожая на артистку, подошла к их двери, постучала. Мама открыла, радостно вскрикнула:
-Варечка!!!
Варечка лавируя между корытом стоящим на тубаретке и стулом с отжатым бельём,  боясь испачкать красивое платье  подошла к нему, открыла ридикюль , достала не большой кулёк.
-Это тебе.
Оцепенев от неожиданно свалившегося счастья, он неподвижно застыл с кульком.
-Что надо сказать?
Слова мамы привели его в чувства.

                Конфеты были шоколадными, таких он ещё не видел. Аккуратно разгладив фантик, положил его в коробку из под папирос «Казбек».  Радостно ёкнуло сердечко, за него можно выменять не меньше десятка. И тут он услышал голос Варечки, надрывный с подвизгом:
-Да-да, Виктор Петрович стар и не красавец, но в каких теперь начальниках ходит. Жила бы в Москве, как сыр каталась в масле, он готов забрать тебя  вместе с мальцом.

  Слов матери он не расслышал, Варечка сильно хлопнула дверью.

                Конфеты таяли во рту и кульке одновременно.


                Придя с работы, отец как обычно стал доставать «термосок», в котором приносил гостинец от зайчика. Замешкавшись, тихо сказал:
- Понимаешь, сегодня  у зайчика, у него …
Он замолчал и стал разворачивать свёрток, в котором лежал кусочек чёрного хлеба и два ломтика сала.
                Ему несносно стало жалко зайчика, решил поделиться с ним конфетой. Утром мама будет собирать отцу « перехватку», положит туда конфету в подарок. Побежал в комнату, пошарил ручонкой в кульке, надеясь, что там ещё осталось. Стало стыдно, всё было съедено. Заплакал.

                Нажал на педаль, круг остановился. Он ещё раз посмотрел на конфетницу,  разузорил  фистонами, окаймил жгутом. Взял струну, срезал, осторожно снял с круга, поставил на полку и вытер слёзы, как тогда, в детстве, размазав по щекам.