Раскат грозы в распятых душах. 5-я часть

                Феодосия Лукьяненко 
        в тесном соавторстве с Розой Госман.

- Что было дальше, Лидочка?.. А стоит ли продолжать?- заглянув мне в душу своим пытливым взглядом, произнесла Вероника Сергеевна.   
 - Стоит! - настаивала я, готовая чувствовать и понимать её, как всегда, с одного взгляда и слова.
  Вероника Сергеевна на мгновение призадумавшись, сказала тихо:
 - Я поняла сразу, что нахожусь в больнице и лежу на больничной кровати. Один из мужчин, стоявший около кровати, пришло мне на ум - доктор! А второй - милиционер, которому в опорном пункте я протянула тот злополучный нож. Оба были в белых халатах.
  Сильно волнуясь, я задавала себе один и тот же вопрос: - Как могло со мной такое случиться? На что рассчитывала в тот миг? Как дальше жить мне с этим? -
  Раскаиваясь, я молила Бога дать мудрости не чувствовать так сильно своего несчастья от этого жестокого  истязания самой себя.
 
  - Душевное состояние пациентки  доведенное до предела, мне удалось нормализовать. Задан нормальный ритм и сердцу, и нервам. Опасности для жизни нет, -отрапортовал врач, обращаясь к милиционеру. И через какое-то мгновение спросил:
 - Больной, полагаю, властью предъявлены какие-то обвинения?
 - Правильно полагаете,- ответил милиционер, - Выясняем маленькое недоразумение.
 - А Вы, больная,- обратился ко мне доктор, - идите переодеваться. Вас ждут в коридоре.-   

  В присутствии женщины в милицейской форме, я быстро переоделась и, в сопровождении милиционера, покинула палату.
 - Только, пожалуйста, без лишних стрессов,- беспокойно попросил врач, остановив нас у выхода из больницы.
 - Хорошо! - резко повернув голову к врачу, ответил милиционер.
 
   - Вот так теперь и буду жить,- с болью в сердце подумала я, переступая порог кабинета следователя, куда меня доставили из больницы, и где я дала показания о содеянном.
   Потом меня доставили в камеру, где я содержалась под строгим присмотром,  лишённая права свободно передвигаться, так как уже было заявление о возбуждении уголовного дела и привлечении меня к ответственности за покушение на убийство.
   Несмотря на то, что я сразу созналась в содеянном и повторяла в кабинете следователя одно и тоже неоднократно, меня пробивали по всем базам МВД для точного установления личности и не числятся ли за мной ещё какие-либо
правонарушения, совершенные мною ранее...
 
  До суда оставалось немного времени, а на душе всё время был страшнейший угар от содеянного и неудовлетворённость собой.
 - Но сильнее горького раскаяния терзали душу мысли о доченьке:-Как там моя Наташенька? Как ей живётся у моей сестры в моё отсутствие? Не обижают ли в детсаду?
   
  Не часто, но мне передавали передачи, которыми делилась с такими же, как и я, обвиняемыми.. С ними у меня завязывалась дружба на почве разделить всё, на всех - поровну!
   В записке моя сестра Зоя мне сообщила, что заведующая ясли-садом
 Полина Ивановна находилась на лечении в больнице две недели. Раны оказались не глубокими, поскольку во время нанесения удара, не очень острым кухонным ножом, на ней был, к счастью, ещё и фланелевый халат. Так что заведующей эти, нанесённые мною удары ножом, обошлись лёгким испугом и большим, может быть, очень ценным уроком на всю жизнь, в деле выживания её коронным методом из почвы "знаменитого" детсада с "корнем" всех неугодных ей и её землячкам, сотрудников детсада.
   А поняла я, что бороться с гадкой, слизкой несправедливостью одной, на этом необитаемом островке среди холодного, глухого, слепого мира, именно так, я не имела ни малейшего права ни морального, ни духовного гораздо позже. Искренне раскаиваюсь и мысленно, в молитве, прошу прощения у неё, у её детей, у Бога, за содеянное мною, каждый день и поныне.-               
   
  И вдруг, чуть ли не на полуслове Вероника Сергеевна, заглушая в себе боль и волнение, вытирая слезу, резко замолчала.
 - Не плачь, родная! - ласково просила её я, - Каждый из нас должен найти свою правильную дорогу. Сейчас ты в поиске её. И ты найдёшь её непременно, а то что было - пройденный тобой этап. Нам бы, как личинкам сбросить старую кожу, чтобы стать новым существом, но, увы!.. Надо самому себя вылечить и дальше жить, проникая в жизнь семьи, коллектива до дна, до обнаружения мельчайших корней в ней. Только прозрев, пойдёшь по ровной жизненной тропинке навстречу рождения нового, очень счастливого дня, Вероника Сергеевна. Верь! Самое лучшее у тебя впереди!

  - А почему ничего не рассказываешь о судебном процессе,- спохватилась я. Ты по-моему была в состоянии аффекта. Судья это должен был отразить. Верно? -
 - Устала я сегодня,- грустно произнесла Вероника Сергеевна. - Давай в другой раз, мой милый внештатный корреспондент. Ага?!
 - Лааадно! До завтра, моя хорошая!-
  И, пожелав друг дружке спокойной ночи, обе порядком уставшие, мы крепко уснули.

                Продолжение следует.