Созвездие креста

               
      Посвящаю маме -
      Марии Александровне
      и брату Александру
                1
Там наверху по-прежнему как встарь,
И свет луны, мерцая, в тучах тонет,
И ни души, лишь только ветер стонет,
И вьётся снег, и в сон природу клонит,
Но для зимы не ведом календарь.
Пушистый снег касается земли,
Как серебро искрится и сверкает,
И знойный лист, и шёлк травы ласкает,
Но миг, увы, вдруг блекнет он и тает,
Ещё тепло, но клином журавли.
                2
Осенний лес пленит, неволит взор,
Шумит-поёт багрец и позолота,
Сильней и резче запахи с болота,
В полях покой и колкая дремота,
И вдаль влечёт свобода, и простор.
А что душа - покоится и ждёт,
Придёт зима, и словно наважденье
Разбудит в ней духовное броженье,
И скроет снег земного царства тленье,
И реку льдом, морозная скуёт.
                3
Наступят вновь весёлые деньки:
На лыжах с гор захочется спуститься,
И ощутить как сердце в грудь стучится.
И в юность лет по звону льда вкатиться,
Надев на валенки блестящие коньки
Играть в хоккей на речке под горой,
И забивать по десять шайб в ворота.
Стирать с лица ладонью капли пота,
И от игры, устав, как от работы,
Спешить в детдом с победой, как герой.
                4
Ах, детский дом с дорожками к крылечку -
В один этаж барачные дома!
И хорошо - за окнами зима,
И ветра вой, и снега кутерьма
Мне нипочём когда затопят печку.
Горят легко смолистые дрова,
В печи огонь мурлычет, словно кошки,
И тянутся к теплу мои ладошки,
И дед Мороз рисует на окошке
По серебру на стёклах кружева...
                5
В вечерний час малиновым огнём
Горит заря, плескаясь в синей - сини.
Как соль земли песок дорожный стынет,
И в воздухе прохладном дух полыни,
Как сон разлит над скошенным жнивьём.
Сосновый лес приветствует с холма,
Скрипит чудно, как в доме половицы,
Зовёт войти и в вечном  растворится.
Вхожу, погост, и надо ли креститься,
Земной поклон и оживает тьма.
                6
И вот я здесь, с тех пор, как ты ушла
Пятнадцать лет уж минуло, ах, мама,
Тогда - сюда, навек простившись с нами
Под сень сосны, как бы под своды храма
Безгрешная, пречистая вошла.
Мне было пять, и пядь земли с крестом
Октябрьские чуть тронули морозы,
Венок из трав белел подобно розы,
И мотыльки, и лёгкие стрекозы,
Как ангелы сподобились на нём.
                7
И здесь покой, но месяц, два назад,
Над огородом август золотился,
И я к тебе, родная, торопился,
И вжик, и вжик - оттуда доносился,
И я вошёл тропинкой через сад.
И солнце жгло, и мама в белой блузе,
И серп в руке, и рожь под корень жнёт,
И в сноп собрав, на жниву злак кладёт,
Из-под платка в колосья крупный пот,
И стеблем сноп обжав, проворно вяжет узел.
                8
Стыдил сентябрь дожди за их разгул,
Отец запил, как пьяница в ту пору,
И мама в лес, и тащит хворост в гору -
Домой, домой, и тяжко ей, и хворо,
Истопит печь, и в лёгких слышен гул.
И на столе душисто пахнет хлеб,
И мама нас - детей зовёт покушать,
Сама на печь, врачу б её послушать,
Но нет, увы, его не хочет мучить,
И на икону молится в потреб.
               9
И пышная распущена коса,
И чёрный волос по подушке красной,
И пьян отец, и будит мать напрасно,
Ей тридцать шесть, и мне, признаться страшно,
Но я смотрю в миндальные глаза.
И всё-таки - отец её любил,
И отрезвев, стоит над ней, и плачет,
И в дом народ, и крестится, судачит -
Троих детей оставить, не иначе,
Там наверху так боженька решил.
               10
И по ночам манил сосновый лес:
Стонал, дрожал, щетинился иголкой,
И звал меня, как мамочка, Ми-кол-ка,
И лунный свет метался в хвое колкой,
И падал снег с обветренных небес.
Из труб печных, клубясь, вились дымы,
И согревались ветхие домишки.
И в школу шли по улице мальчишки,
И робко брал я в руки брата книжки,
И брат их клал в открытый зев сумы.
               11
А что отец, признали инвалидом,
Увы, горбат, но молод и здоров:
Решила власть - не наломал бы дров,
И нас в детдом, прощай отцовский кров,
И Бабаки с заиндевелым видом.
Зима, зима - и розвальни в снегу
Полозьями скользят, скрипит основа,
И в стылый тракт вбивает конь подковы,
И вслед сосняк тревожно, и сурово
Гнёт над холмом зелёную дугу.
               12
Но время - не поддеть на поводок
И вот я здесь, Трубчевск, и мне лет восемь,
И заблудилась в тучах неба просинь,
И в колее раскисшей вязнет осень,
И по оврагам жмётся холодок.
Она с горы видна, как на ладони,
Течёт река, спокойна и светла,
И берега над ней, как два крыла,
Их под себя - Десна подобрала,
Но в опереньях крыл пасутся кони.
               13
И чудно мне, и дивно, и легко,
И яблоки в саду свисают с веток,
И угощает сад, игривых с виду деток
Антоновкой хрустящей напоследок,
И тает сок во рту, как молоко.
И в школу, и со школы мы гурьбой,
Как воробьи по улице вприпрыжку,
И за плечами в ранцах скачут книжки,
И мы, увы, девчонки и мальчишки,
Помечены сиротскою судьбой.
              14
И годы, взвив, под крылья сизарей,
Покинули казённые пенаты...
Училище, завод - и «аты-баты»
На срочную танкистом - во солдаты,
Служил Отечеству и Родине своей!
Из ГДР - на Родину - сержант,
И дембельский мне выписали литер,
Но в чемодане: брюки, книги, свитер,
Моих стихов, увы, армейских свиток,
Нетронутый издателем талант.
              15
И вот я здесь - опять в родном краю,
И Бабаки в шеренгу по-солдатски,
Дай обниму, похлопаю по-братски
Твоих домов бревенчатые скатки,
И может быть пойму, что я в раю.
О, как пьянит цветущий травостой,
И близок так из детства путь не близкий,
И вот я здесь, поклон тебе мой низкий
Отцовский дом, не ставший обелиском,
Но над тобой берёза - вестовой.
              16
Она, мой друг, по-взрослому мила,
Ну, а тогда, как маму схоронили,
Невзрачную - мы с братом посадили,
Без нас росла среди песка и пыли,
И метила берёза край села.
Стоит, стройна, увенчанная густо
Живой листвой и озирает дол,
Как на парад - зелёным шит камзол,
И бел овал, упруг, и нежен ствол,
Вокруг земля, но одиноко, пусто.
              17
И ты, мой дом, состарился, увы,
Едва стоишь, почти на ладан дышишь,
Но чуть шагов по дерну шарк заслышав,
Приподнял чуб соломенный над крышей,
Окинул взглядом с ног до головы.
В глазницах рам, замазанные стёкла,
И в свете дня не светятся, как днесь,
Венец из брёвен гниль изъела весь,
И вот я здесь, и вот я мама, здесь,
Смотри, как дверь без нас, в тоске иссохла.
              18
Вода в реке студёна и чиста,
В лугах стога травой духмяной пахнут,
В саду цветы и сорный быльник чахнут,
И небосвод для звёзд в ночи распахнут,
И ловит взгляд созвездие Креста.
Особый дух исходит от высот,
И льётся свет божественный, нетленный
Из глубины непознанной Вселенной,
И вот я здесь, и вот погост священный,
И в белом - мама, терпеливо ждёт.
              19
Она ко мне протягивает руки,
Смахнув с ладоней чёртов пыл:
Смотри, сынок, их зной испепелил,
И в будущем не счесть живым могил,
И не избыть ни скорби, и ни муки.
И сбудется - не вечность десять лет,
Отсюда ты уедешь как ни странно,
И лишь потом осядет взвесь «туманно».
Уже вскипает дьявольская «манна»,
Ещё чуть-чуть и явится на свет.
              20
И вот апрель, и солнце - на поток,
И на АЭС Чернобыльской - «путина»,
Ревёт вода, вращаются турбины,
И расщеплённый атом Украины
По проводам стремит электроток.
Союз молчит, но Запад в тот же час
Уже твердит  в своей «свободой» прессе,
О прошедшем взрыве на ЧАЭ-се,
О ядерной фатальности и стрессе,
Что подтвердит - не опровергнет ТАСС.
              21
И над четвёртым блоком, сея смерть,
Вздымался ад рентгеном преисподним,
И сотни тысяч облачить бы в бродни
И в химзащиту, но пути господни -
Там на верху оспаривать не сметь.
И был незрим, неспешен смерти шаг
По городам и весям белорусским,
Досталось и украинским, и русским,
Но не сравним с падением тунгусским -
Реактор, заключённый в саркофаг!
              22
И вот я здесь, Усинск - не Бабаки,
В нём двадцать лет с завидным постоянством
Живу с тех пор, но с чувством покаянным
Посёлок мой не будет безымянным
И в зоне отчужденья, земляки!
Пора, пора на Родину вернутся,
Туда, туда, где не был столько лет,
Где отгорел Чернобыльский рассвет,
И мирный атом выстлал мёртвый след,
И где в аренду земли не сдаются.
              23
Кружи, кружи, порхай и падай снег,
Там наверху ни холодно, ни жарко,
И серп луны, качаясь, как байдарка
На гребнях туч высвечивает ярко
В пространстве искривлённом жизни бег.
Земля легка, бела, как первоцвет,
И я с горы - на лыжах вниз, как ветер,
И дышит вслед морозный зимний вечер,
И я кричу, кричу ему - до встречи,
И эхом тот, и этот белый свет!