Губернатор

Это ослик
             Тане Важновой и Тане Вебер

*
это ослик
который пережил лето и стал никому не нужным ослом
на нем больше не хотят катать воскресных детей и он торчит один посреди поля
где еще растет чахлая трава но совершенно никакой надежды
он этого не знает и бежит за своей морковкой навстречу каждому проходимцу
других проходящих полем сегодня не видно и он сжевал половину моей рубашки
хотя по идее она скверный обед для ослов
теперь считает что я должна ему вторую половину и что-то еще
этого у меня нет он тоже не знает как оно выглядит
наверное похоже на морковку
полчаса мы ищем в поле неизвестно что
вместо жалости я думаю какие мы люди сволочи
заводим ослов когда нет неизвестно чего а его становится еще меньше

*
каждое утро подходить к зеркалу и начинать со знакомства
кажется оно становится необщительными

*
никогда не теряйте любопытства
подумала круглая луна вваливаясь в комнату
пришлось выставить за форточку
какая наглость так сиять от удовольствия
назавтра она подумала что забыла здесь свой длинный нос и кажется начала худеть
ей же совершенно не с кем поговорить подумала я и задернула шторы
пусть светит шепотом


Процесс
                В. Щ.

Не может быть! Не может быть!
Судить за привидение!
Вот духам головы рубить
Начнут без снисхождения!

Вот стих под руку попадет –
Замучает работою.
Куда рубить, скажи, народ,
Как существо бесплотное.
Тебя рубили много раз,
Тебя один Бесплотный спас.

Кто видел сборище глухих,
Судящих понаслышке, –
Им сновидение и стих
Готовить к мере высшей?
На вкус, на ощупь и на глаз?

Не остывай же преступленье!
Пусть говорят стихотворенью,
Как будто видят в первый раз…

…Что имя славное Кутузов *
Смущает всех собак сейчас,
Что гимн Советского Союза
Гремит по радио у вас.

А что сказать? Когда ракета,
Любому видная, летит
И, не смущаясь, на планету
Вовсю «Поехали!» кричит.

И как я это объясняю,
Какую чувствую вину?
Так я ракет не запускаю!
Но запустила бы одну.

Вот я встаю, а эта сволочь
Сидит. И можно не успеть.
И говорю, что время – полночь
И, значит, будет он греметь.

* ст. «Кадастры»


Гранит
                Н. П.

Когда граниту высекли глаза
И села птица первая на веки,
Вдруг ощутив, как катится слеза,
Он захотел проснуться человеком.

Над ним смеялся каждый воробей,
И ветер бил по левой и по правой,
И объяснял, что щеки у людей
Куда нежней, и объяснял на славу.

Но то, что в грудь гранитную зашло,
Застряло, как колючка полевая,
И трещиной безумца рассекло…

Он выходил, каменья отрясая,
И плакал, и отхаркивался зло.
 

Но есть звезда
                А. Д.

Давным-давно, когда на свете
Ни страха не было, ни смерти,
И жизнь качалась на ладони
Присевшей бабочкой-блесной,
И мы не встретились с тобой…
Но есть звезда на небосклоне,
Которой надо рухнуть вниз
На развитой социализм,
На дом, на море, на ладонь…
Гори-гори, моя земная
Любовь и звездочка ночная,
Когда остался лишь огонь –
Гори, ладони согревая.


Серп
                В. П. и Э. Ч.

Ты родина. Сколько меня ты зовешь…
Я слышу. Я помню. Я знаю.
Как ветер поет, как склоняется рожь,
Под серп немоты попадая,
Так спело бы сердце – но губ ему нет,
Так губы хоронят безмолвный ответ.
Не знаю я, кто ты такая.
Тоской бы назвать – но какая тоска
Эдем на груди не качает?
Я нищий без рук – а была бы рука,
Не знала бы сторону рая.


Дождь
                С. Г.

Ну вот и улица пуста –
Бегут от слез, бегут от горя.
Куда вы делись, господа?
Не убегает только море.

Как эта улица вчера
Ходила пьяной от успеха! –
Куда вас смыло, фраера?
Ни фантика, ни человека.

Устали цокать каблучки
Навстречу лаковым штиблетам.
Куда уплыли, морячки?
Сгорела в море сигарета.

А я по листикам пойду,
А я по лужам погуляю,
И море черное найду,
И никого не потеряю.

Пройду по набережной всей –
Ты многих, море, обнимало,
Скажи, чьи губы солоней?
Кого на лодочке качало?

Оно лежало и молчало,
Оно не видело людей.


Деревья
                Р. Г.

А вот деревья, вот деревья
Не ходят друг на друга лесом.
И землю чтут без суеверий,
И родину не сносят с места.

Она горит – они сгорают,
Черт знает как, но встык стоят.
И никогда не оставляют.
И ничего не говорят.


Русский шансон
                В. П.

Как натрешься чистым снегом,
Крепче галстук повяжи
И пойдем гулять на небо
На последние шиши.

Апартамент брать не будем,
Хоть сдавай, хоть не сдавай.
Прогуляемся как люди,
Не собравшие на рай.

Мы культурно погуляем –
Так биограф напиши:
«Были русские у рая,
Натоптали от души».

Там в кутузку не посадят,
Там не знают мест таких
Люди в белом шоколаде
В кабинетах голубых.


Губернатор моего города
               В. Б.

             надо же сколько душ в моем городе
             и все на одно лицо

эй губернатор
твой город лежит недорисованным
где будет слоняться твое доброй памяти привидение?
никто не хочет жить на улицах без названия
в них проще потерять все терпение чем найти собственную собаку
твои люди расходятся они больше не несут жалобы – ни строчки за весь понедельник
мне придется самому писать доносы мэру на губернатора и заклеивать ими дыры в стенах

нет я знаю чья петиция
капитан Ахав потерял вторую ногу и занялся крючкотворством в недостроенной мэрии
к его креслу забыли добавить колеса старик вынужденно сохраняет верность
конечно он прав собаки было всего две тут и чужую найти трудно
я все поправлю
я верну ему его чертовы колеса и еще вагон запасных покрышек
собаки сами поправят положение если это случайно не два кобеля
в конце концов есть птицы
особенно много великолепно написанных ласточек
такими я могу заполнить все небо
у капитана к тому же аквариумные рыбки
практически банка моря в комнате просто старый дьявол привередничает

а вы мои бедные сограждане куда же вы
у этой рощи кстати есть название она Аэропортовская
просто за ней еще нет аэропорта ваш губернатор не любит механических птиц
но постойте сейчас каждый получит новорожденную ласточку – дела на два росчерка
только пусть она хотя бы подрастет ей ведь надо научиться летать
а вы как себе это представляли
кто желает всегда может улететь самостоятельно
видите не такое это простое занятие
уважайте свою ласточку и не торопите события
иначе можно навернуться вместе с ней над пустым пятном
а как оттуда выбираться никто вам не расскажет потому что этого я не знаю


Искусство собирать и разбрасывать
                И. Б.

когда японцы подсмотрели как раскидывают над морем звезды
они придумали икебану
и почти достигли в ней совершенства
но никогда не дотянутся до груди Кассиопеи
они слишком старательно расставляют цветы
право же Бог был щедрее


Meine Liebe
                С.

Куда катился апельсин?
А бабочки пропали?
Там за дверями клавесин,
Там дети танцевали
И щелкала замками речь:
«Meine Liebe, нас не уберечь,
Мы таем, таем, таем, та…»
Не стойте, фрау Смерть, под дверью,
Что вам в оставленных местах?
В нас невозможно даже верить,
Meine Liebe, верите вы нам?
«Падам, падам, падам, падам…»
Ах, наши пальчики устали,
Нам нужно с фрау поболтать.
Куда-то бабочки пропали,
И фрау не умеет ждать.