***

IV. Под колонной

 Победивший в ста битвах и павший во сто первой великий вождь, однако,
беспредельной благосклонностью толпы был вознесён на пик бронзовой колонны.
И стоит он над плацем, где сосредоточено движенье всемирное.
Рёв моторов и клаксонов доносится до его ушей, цокот пролёток– а на виду
 как вкопанный страж порядка уверенными жестами торит тропы пешеходам.
Некий коммивояжёр с бесстыдной усмешкой в глазах ведёт весёлую кокотку и
 по-хозяйски похлопывает её бёдра.
Длинноволосый исхудавший художник в широких бархатных штанах
 с картиной подмышкой крадётся в ближний магазин, в окне коего торжествует
 фальшивый Паладжуоло.
На летней крыше клуба среди вазонов цветов и пальм господа играют в баккара–
обширный серый холст хранит их от солнца.
На уличном перекрёстке несколько бледных гаменов руки в брюки в кепи на затылках
 и нашейных платках насвистывают себе под нос и поплёвывают сквозь зубы, жадно
 высматривая надутого банкира.
Куча мала! Крик! Толпа!
Уполномоченные нынешних властителей мира, господ владельцев газет, свидетельствуют:
«Невменяемая м-ль Catherine G., прож. по адр. #14 rue du Poteau, незамужняя,
вследствие невнимания пьяных смотрителей сбежавшая из Дома здоровья,
сбросила с себя платье и нагая заплясала перед памятником, угрожая Великому Вождю
 взорвать его, прошлой ночью якобы прокравшемуся к её ложу и соблазнивший несчастную.
Забавное зрелище имело, однако, грустное последствие, а именно:
всеми уважаемый мещанин, кожевенник г-н К, не раз вспомоществовавший Республике,
упал в толпе и сломал ногу.
Невменяемую тотчас доставили под полицейский надзор.»
Уважаемый мещанин был отвезён к себе домой.
В кафе заиграл цыганский оркестр.
Кельнеры разливают абсент.
Дамы посасывают в соломки гросель (*) и гренадин.
Некий оборванец палкой с гвоздём собирает окурки с тротуара.
Кудрявый молодчик выхватывает из-под полы альбом с непристойностями и
 украдкой предлагает их оторопевшим щёголям.
Иной, с отметинами тяжёлой болезни на лице, продаёт свежеизобретённый сорт кри-кри (**).
Бедная, измученная детка жмётся к его груди и робко взирает на дам с гренадином.
Уличные шумки осаживает хриплый, магический, неустанный крик: «La Presse! La Patrie!»
А победивший в ста битвах и павший во сто первой великий вождь, однако,
беспредельной благосклонностью толпы вознесённый на пик бронзовой колонны
 исподволь теряется в обволакивающих сумерках.
Вот и явится он в огнях: зажигают фонари.
 


Ян Каспрович
 перевод с польского Терджимана Кырымлы
* смородиновый напиток;
 ** игрушка на гуттаперчевых помочах,– прим. перев.