Рождённый грозой

                рассказ         
               
                ШАРОВАЯ МОЛНИЯ
               

 Тимофей среди своих сверстников был необычный мальчик. В школе его сокращенно называли Тимкой. В десятилетнем возрасте, он на удивление взрослых, и тем более одноклассников высказывал не по годам свои мысли с большой убедительностью, рассудительно, под необычным углом зрения, неожиданном для окружающих. Любил читать книги. Особенно на тему еще неопознанного никем, очевидного и невероятного. Его память хранила массу фамилий и имен, дат, случаев, связанных тем или иным образом с таинственными явлениями, которые наука пока еще не могла объяснить. При разговоре с ним, возникало ощущение, что общаешься не с ребенком, а со взрослым человеком.
   Тимофей недавно проводил своего деда Прохора, ушедшего на озеро поудить рыбу, а сам зашел в его дачный домик, почистил картошку, достал сковороду, налил в нее немного подсолнечного масла и начал жарить ее на электроплитке. Решил сделать приятный сюрприз деду. Через окно и открытую дверь мальчик увидел, что стало темнеть во дворе. Небо затянуло грозовыми тучами. Сверкнула молния. Раздался гром. Да с таким оглушительным треском, что задрожали оконные стёкла. Видно место попадания молнии где-то находилось рядом. Забарабанили первые капли дождя. Первый освежающий порыв ветра залетел через открытую дверь в комнату. А вслед за ним из сгустившихся грозовых сумерек вылетел светящийся огненно-золотой  шар размером чуть меньше футбольного мяча. Он с каким-то сухим потрескиванием  летел прямо на Тиму. Можно было разглядеть, как в непрошенном огненном госте пульсировали, извивались что-то похожее на искрящиеся пиявки нежно бордового цвета. Мальчик с широко открытым ртом оцепенел от страха. Как парализованный, он не мог издать ни звука. Ложка, которой он помешивал, повисла в его руке, еле касаясь сковородки. Огненный шар подплыл вплотную доТимы и повис перед ним на какое-то мгновение. Его свечение, меняющее свой цвет от лимонно-жёлтого до алого, усилилось пульсирующими всплесками. Впервые в жизни он увидел шаровую молнию. От её близкого присутствия открытая спираль электроплитки перед тем, как расплавиться, ярко вспыхнула. Между плитой и ложкой, находящейся в руке мальчика, возник ослепительный жгут-разряд белого цвета. Тимофей, теряя сознание, упал на пол. Он не видел, как плазменный шар проплыл над ним, лежащим без признаков жизни, вошёл, как нож в масло, в  бревенчатую стену домика и, оставляя после себя дымящееся отверстие, взорвался на соседнем дачном участке у дяди Жоры.
      Мальчик постепенно приходил в сознание. Слышался где-то отделённый раскат грома. Грозовой ливень ещё стучал по крыше. В комнате ощущался запах обугленного дерева. Сквозь полуоткрытые веки он видел сизую пелену, повисшую над ним. Всё плыло перед глазами. С трудом поднялся. Во рту был странный необычный для него кисловато-горький привкус. Повернулся на треск. Круглое отверстие в стене, которое оставила после себя шаровая молния, занялось пламенем. Тима, пошатываясь, кинулся к ведру, стоявшему на скамейке возле открытой двери, и, что есть силы, выплеснул воду на стену. Сбил тем самым огонь. Угроза пожара миновала. Он, как побитый, присел на скамью. Внутри него засела непонятная неутихающая дрожь. Мальчик интуитивно почувствовал в происшедшем с ним удивительное везение, что он остался жив. Было такое ощущение, что он за малым чуть не попал в раскалённую печную топку. Но вышло иначе. Тима каким-то шестым чувством понимал, что шаровая молния, словно мыслящее существо, на секунду зависло перед ним, как будто пребывая в раздумье, в отличии от других слепых сил природы, как разумная от них составляющая, словно играясь, в полсилы, прошлась по нему. Оплавила шелковую майку на нём. Жалея его, не нанося ему никаких увечий и ожогов.
    На бессознательном уровне до него доходило, что он далеко не волей случая остался жить, второй раз, можно так сказать, появился на свет, уже грозой рождённый.   
    Ощущая себя в новом качестве, он подошёл к зеркалу, висящему на стене. Из него смотрело изображение щуплого испуганного мальчика с взъерошенными волосами.
               

                ГРОЗОВЫЕ ПОСЛАНЦЫ
               

   Тима неожиданно для себя увидел в зеркале, как у него из височной части головы побежали вниз по шее – покатились жёлто-оранжевые шарики-огоньки размер булавочной головки. Они стекали по кистям рук и как бенгальские огни рассыпчатым веером падали к ногам. Он повернулся спиной к зеркалу, поднёс ладонь к лицу и тут же раскинул руки в разные стороны. И опять увидел ту же самую картину: из его пальцев продолжал истекать дождь мелких, как бисер, огненных шариков.
    На шум шагов мальчик оглянулся. Увидел вбегающего в дачное жилище деда Прохора. Тот уже бросал в угол удочки, снимал с себя мокрый плащ-дождевик, спешил со словами навстречу к внуку:
-Что случилось?! Что с тобой Тима? Бледный, как с креста снятый. Откуда такая дыра в стене взялась?! – допытывался мужчина у мальчика
– Потом этот взрыв рядом с нашей дачей… Что произошло? Ты можешь что-нибудь объяснить?
  Тима невидящими глазами смотрел сквозь деда.
-Грозовые посланцы с неба к нам пожаловали - отстранённо отвечал мальчик. - Дедушка, лучше посмотри, как из моих рук огонь сыплется.
- Внучок, что с тобой? Я ничего не вижу!
- Нет, нет, ты посмотри: из моих пальцев эти шарики опять начали вы
   Прохор Ильич ничего не видел, озадаченно смотрел на внука и никак не мог взять в толк про какие шарики он ведёт речь. Грешен уже был думать: а не тронулся ли мальчонка во время грозы от страха, что один остался, пока он отсутствовал? Понимал одно: внука надо срочно успокоить.
- Дай-ка твою руку. И мы с тобой тут же убедимся, что это тебе всё кажется.
  Прохор Ильич едва только коснулся ладони Тимы, как получил удар током достаточный для того, чтобы прийти в замешательство. Он отшатнулся от внука . Чуть не упал. Пришла его очередь не на шутку испугаться. Однако он видел, что и сам Тима не меньше был поражён случившимся. До мальчика стало доходить, что он приобрёл от встречи с шаровой молнией чудодейственную способность выделять электричество. Ошеломлённый таким открытием, мальчик хотел было предостеречь деда, что уже вновь на полшага приблизился к нему, протягивал руку со словами:
-  Не верю! Будем считать, что мне показалось. Я не из робкого десятка. Давай ещё раз попробуем…
               
               
                ПЛАЗМОИДЫ

   
    В очередной раз он коснулся рукой ладони внука. Опять его затрясло, но уже в меньшей степени. Пожилой мужчина попятился от мальчика, сел на табурет, растерянно произнёс:
- Разрази меня гром. Не пойму, как это ты делаешь?!
  За окном шумел дождь. Качаясь от порывов ветра, цветущая сирень, мокрая вся, как девочка-подросток, просилась набрякшими от влаги кистями  через оконное стекло внутрь дачного домика к мальчику.
    Тимофей начинал понимать, что он на ходу научился управлять своей способностью электрического воздействия на людей. Достаточно было усилия воли при его желании, он мог свести величину вырабатываемого им тока до минимума. Судя по тому, как во втором случае его дед при соприкосновении с ним ощутил совсем небольшую встряску.
   Майская гроза сходила с вечерних небес всполохами молний. Прохор Ильич попытался включить свет в комнате, но безуспешно. Видимо выбило пробки. Свет не горел. Внутри у мальчика словно что-то щелкнуло. Какая-то неведомая сила повлекла его к дверям.
- Что с тобой?! Ты куда, внучок?! – вырвалось ему вдогонку у Прохора Ильича.   
   В ответ донеслось:
- Я иду к своим друзьям – к плазмоидам. Они… хорошие. Ты их не бойся…
  Его дед хотел было двинуться за внуком, но его ноги словно приросли к полу. Он с трудом делал шаг за шагом, как  водолаз на суше в свинцовых подошвах, вышел на крыльцо дачного домика. Прохор Ильич был в шоке от увиденного .
      Тимофей стоял под высоковольтной опорой. А к нему, на его глазах появившиеся из ниоткуда над изоляторами две шаровые молнии с размером головы трёхлетнего ребёнка, скатились вниз и на высоте полуметра от земли стали беззвучно кружиться вокруг его внука. Мальчик с полузакрытыми глазами тянулся к ним руками. На его лице блуждала улыбка. К его вперед выставленным ладоням устремлялись от переливчатых огненных  шаров светоносные жгуты, как утолщённые гитарные струны, которые, то приходили в натяжение  между ним и шаровыми молниями, то вновь опадали, рассыпаясь, словно искрами от сварки. Прохор Ильич видел как по этим жгутам плавно подбирались к  мальчику огневики, или как он успел выразиться: плазмоиды. Вот они очутились рядом с Тимой и находились буквально в десяти сантиметрах от его ладоней. Была какая-то удивительная разумность в перемещениях шаровых молний. При первом встречном движении руки мальчика отступали назад и тут же пружинисто упруго приближались к нему, сохраняя выбранную дистанцию. Что-то было завораживающее в этой картине. Пожилой мужчина словно потерял дар речи. Он увидел, как рой плазмоидов выстроился в святящуюся надпись, видимо. обращённую к его внуку: "Твори добро не во вред другим!"Только единственно, что он мог делать, как молча наблюдать за происходящим.
   Тимофей продолжал стоять под проливным дождём. Он не испытывал никакого испепеляющего жара от контакта с грозовыми пришельцами. Внезапно  с ног до головы мальчика объяло ослепительное свечение голубого цвета. В результате чего он стал находиться в полупрозрачной сфере яйцевидной формы, которая тут же, теряя свои очертания, начала растворяться в воздухе. Это, видимо, послужило сигналом для плазмоидов. Они плавно взмыли поверху высоковольтной опоры, исчезли в никуда на глазах у Прохора Ильича, оставляя его наедине с внуком.   
               
               
                ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ  МАЛЬЧИК


...Его дед  никак не мог прийти в себя. Он хотел дотронуться до мальчика, привести  его в чувство, стоящего в странном оцепенении. Но, вспомнив, как  его порядком тряхануло в момент соприкосновения  Тимы с ним, он посчитал более разумным ограничиться вопросом, обращённым к внуку:
- Тима, ты в порядке?! Что это было?!
   Его внук молчал. Только открыл глаза, в которых Прохор Ильич уловил выражение пробуждающего его возвращения в реальный мир людей. Стряхивая с себя липкую неподвижность, Тимофей повернулся к деду, произнёс:
-Мои друзья поделились со мной тем, что у них есть в избытке…
- Не пойму, о чём ты говоришь.
   Дед Прохор уже стоял рядом с мальчиком. Тима промок до нитки и теперь ёжился в  мокрой одежде. Шёл дождь, не переставая.
- Если я тебя возьму за руку, отведу под крышу, не преподнесёшь мне фокусы?
- То есть?
- Перестанешь быть электрическим мальчиком?!
- Постараюсь…
   Рука внука нерешительно легла в ладонь деда. Пожилой мужчина почувствовал лёгкое покалывание, пощипывание, которое мигом исчезло. Ему казалось, что он просмотрел фантастический фильм, где его внук, проявив сверхъестественные способности, стал своим для шаровых молний. Мир плазмы, внезапно появляющийся из ниоткуда и исчезающий сразу в никуда, был до сих пор непознаваем для людей. Тем самым страшен и смертельно враждебен им своей непредсказуемостью. И то, что полчаса назад на глазах Прохора Ильича, произошёл дружеский контакт между мальчиком и плазмоидами, воспринималось им как бредовый сон. Он противился понимать его, что всё это произошло на самом деле
- Будем считать, что показалось , - пробормотал дед.   
               
               
                ДИНОЗАВР ИЗ ПРОШЛОГО

   
  В дачном  домике уже горел свет. Пришлось заменить пробки. Весело потрескивали дрова в печке. Тима сидел на табурете за столом, переодетый в сухое, согреваясь, нежился в тепле, прихлёбывал чай с малиновым вареньем.
Дед вытирал ему мокрую голову махровым полотенцем.
- Ты  мой внучок и сынок. Никакая гроза у меня тебя не отнимет – приговаривал он, обращаясь к мальчику.
   Семь лет тому назад он потерял сына и невестку, родителей внука. Оба они погибли в автомобильной катастрофе. Сам  вдовец, похоронивший давно свою  жену, воспитывал внука, как родного сына. Где с любовью, нежно и  трогательно, а когда с излишней суровостью давал заслуженный шлепок по мягкому месту. Мальчик  рос  не  по годам любознательный. Его  дед  находил для себя удовольствие заниматься с ним. Благодаря этому Тима научился читать с пяти лет. Прочитав массу детских книжек, он с жадностью набросился на взрослую литературу. Поэтому за ним в школе  заслуженно закрепилась  кличка «Ботаник». И не потому, что он удивительным образом мог выдать из  своей памяти  любую информацию, а то, что он излагал свои мысли, шокируя окружающих не как ученик начальных классов, а как студент МГУ…
  Дед Прохор  посмотрел на настенные часы.
- Надо ехать домой. Пора. Завтра тебе в школу. Твоя трудовая учебная неделя начинается. Уроки выучил?
   Тима, вполне уже согревшийся, соскочил с табурета, скакал на одной ноге вокруг стола.
- Поехали скорей, дедуля, домой
- Я спросил, ты подготовился?!
- Выучил. Всё знаю. Хочу к компьютеру.
- Когда выучил?! Что-то не припомню, чтобы ты перед поездкой на дачу сидел с учебниками.
   Дед с улыбчивой прищуринкой в глазах радовался общению с  внуком.
   – Смотри, не обмани! А то не дам тебе заниматься с компьютером.
   Для мальчика это было страшнее всякого  наказания.
- Да, нет, ты не знаешь. Я больше всего запоминаю на уроках. Дома мало что остаётся учить. Честно всё знаю из того, что задали.
- Честно-честно? – спросил, лукаво улыбаясь Прохор Ильич.
- Честнее не бывает.  Не посрамлю фамилию Кузнецовых! Твою фамилию, дедуля!
- Верю, верю, внучок. Знаю, что не подведёшь. Не  зря ты у  меня в отличниках ходишь…Ты вот что, собирайся. А я пойду свою «копейку» выгонять из гаража.
      Пожилой мужчина, кряхтя, поднялся из–за стола, пошёл к своим стареньким жигулям».  Машина находилась в гараже, пристроенному к дачному домику. Шёл и с теплотой думал о внуке:
- Всё-таки не по годам смышленый растёт мальчишка. Да такие вопросы задаёт, не свойственные его возрасту, что порой становишься в тупик, сразу не сообразишь, как ответить, чтобы было доступно его пониманию – размышлял про себя Прохор Ильич.
   В прошлом заслуженный учитель истории, он недавно вышел на пенсию, сидел дома, тяготился тем, что не надо спешить на работу в школу. Лишился возможности слышать ребячий гомон на переменах и видеть на своих уроках при полной тишине и предельном внимании горящие глаза мальчишек и девчонок. И он в центре класса, рассказывающий  с упоением о тысячелетней истории Римской империи и восстании рабов под предводительством Спартака. Он любил свою работу. Дети это чувствовали и отвечали ему тем же. С восторгом на одном дыхании прослушивали его рассказы на его уроках, с сожалением уходили на перемены. Он об этом знал и гордился этим.
   Дед Прохор вспомнил, как на прошлой неделе, из цветущего сада вбежал его внук в дачный гараж, радостный такой, и возбуждённый. Пожилой мужчина доводил в тисках зажатую тяпку, затупившуюся от прополок, до нужного рабочего состояния напильником.
   Дед Тимы в хорошем настроении, напевая вполголоса , повернулся к внуку. Что-то необычное было в его поведении.
- А ну покажи, что ты прячешь у себя за спиной?!
- Ты, дед, отгадай. Тогда покажу . Никогда не отгадаешь.
- Сдаюсь. Так и быть  показывай.
- Ладно, так и быть смотри…
   Тима вытянул руку из-за спины и поднёс сжатый кулак к глазам Прохора Ильича. У него между большим и указательным пальцами выглядывала головка большой зелёной ящерицы. Блестя  чёрными точками – глазками, разевая рот, она угрожающе шипела, безуспешно била хвостом, пытаясь вырваться из плена детской руки. Всё было напрасно . Тимка с торжествующим  видом спешил говорить , проглатывая окончания слов :
- Я её в саду сразу увидел. Грелась на солнышке. Поймал, изловчился. Сам себе удивляюсь. Глянь какая красавица!
- Только и всего. Я – то думал что-нибудь серьёзное – разочарованно протянул Прохор Ильич – Лучше отпусти её по своим делам. Его наверняка какая-нибудь  ящерка, подруга или друг дожидается…   
- Нет, подожди. Ты не поймёшь, дедуля. Это не просто ящерку держу в руке. Я поймал прошлое нашей планеты. Миллион лет тому назад  её предок динозавр топтал землю. Был высотой с это дерево.
   Мальчик показал через открытые ворота гаража на растущую недалеко от него цветущую яблоню. Объятая бело-розовым пламенем, она отвечала умиротворённым пчелиным гулом.            
               
               
                ПАРАДОКС
               

- Попадись я уму тогда , такому чудовищу динозавру, он меня схавал бы мигом. А теперь сидит ящерицей, как миленький в руке. Какой был он раньше  - и какой сейчас беспомощный. Парадокс? – Парадокс!
  Тимка, хитро прищуриваясь, поглядывал косо на своего деда. Ждал, как он отреагирует на его рассуждения.
- Скажу о другом. Ты у меня, дедуля, заслуженный  всеми  уважаемый учитель, уже на пенсии , разъезжаешь на старенькой машине. А вот наш сосед , дядя Жора , отгрохал трёхэтажный особняк из итальянского кирпича. Дачей называет. Не сравнить с нашей в размер « спичечного коробка». Ездит на шикарной иномарке. И в ус не дует. Работает директором рынка. Ты институт заканчивал… Ты значит умный , но бедный . А он , может быть , купил диплом торгового техникума , звёзд не хватая с неба , тем самым глупый. Но в отличии от тебя зато богатый. Парадокс?! – парадокс!
  Прохор Ильич был ошеломлён заданным в лоб вопросом. Насколько было неожиданно слышать это из уст десятилетнего мальчика. Он досадливо поперхнулся при мысли , как объяснить внуку на его языке , чтобы тот понял , ту сторону жизни , как ребёнку ему пока неизвестную? Далеко не все взрослые  люди , понимая такое положение вещей , могут объяснить почему это так во все времена происходит.
- Ну хорошо. Подай-ка мне стекло, лежащее под верстаком. А то поясница
  Кажется, дед Тимы интуитивно нашёл форму общения с внуком. Он принял в свои рабочие натруженные руки от мальчика шибку оконного стекла.
- Вот так. Спасибо ,- пожилой мужчина пытался малолетнему собеседнику доходчиво изложить свои мысли вслух. – Смотри, я эти железные опилки , что собрались под тисками , высыпаю на стекло . Теперь беру магнит с полки и подношу его  под  стекло… Что ты сейчас видишь , внучок?
   Тима во все глаза смотрел и видел впервые , как в дедовых руках на стекле железные опилки , что лежали как попало хаотично , выстроившись по невидимым силовым линиям от одного конца магнита до другого.
- Вижу…
- Что ты видишь?
- Вижу, что опилки слушаются магнита. По  каким-то дорожкам , словно по команде , как солдаты выстраиваются.
- Правильно. Но самое главное: они находят своё место друг за дружкой , затылок в затылок становятся по этим дорожкам от одного полюса магнита до другого. Представь , что это не опилки , а люди… находят место в своей жизни. Кому судьбой предопределено работать грузчиком в продовольственном  магазине, а кому быть хозяином этого магазина . Потом дай-ка мне кувалдочку,- дед
  Прохор показал на ящик с инструментами. Тимофей ему её  подал. Ждал с любопытством , что будет дальше.
- А дальше вот что ,- Прохор Ильич рассказывал о социальном неравенстве среди людей понятным для ребёнка языком – Этой кувалдой  разбиваю наш магнит на тисках . Мне его не жалко , чтобы ты только понял … Вот так хорошо…
  От сильного удара магнит раскололся . Один из его кусков завалился под верстак. Тимофей его поднял деду. Тот его поднёс под стекло. И опять хаотично расположенные железные опилки выстроились по силовым магнитным линиям от одного полюса до другого.
- Ты обратил внимание, внучок, мы берём часть от общего целого , кусок от магнита. И убеждаемся , что с завидным постоянством часть сохраняет свойства целого. То есть у нашего магнита даже в его кусках сохраняются два противоположных по отношению друг к другу полюса. Так и среди нас, людей . Как были бедные и богатые , так они и останутся в будущем. С большой степенью вероятности допускаю, что когда мы освоим Солнечную систему, всё равно сохранятся среди нас эти два полюса : бедных и  богатых. Кто будет иметь собственное место в космическом челноке, кто собственную планету.
Шучу...
               
                ВСЕЛЕННАЯ В ГОЛОВЕ
               

    Дед Тимы увлёкся в своих рассуждениях . Забыл начисто , что перед ним слушатель школьного возраста.
- Что касается богатых, последние во все века и в настоящем , как  чёрные дыры в Космосе , поглощали и поглощают всё то , что попадается им на пути. Кстати, ты читал , что  туманность Андромеды тоже Галактика – учёные –астрономы недавно определили – через сотни миллионов лет подойдёт вплотную до нашей Галактики Млечный путь, меньшей её по размерам  , и захватит , втянет её в себя без остатка . Эти законы среди людей и Природы - общие. Их нам не в силах изменить. Они нам даны свыше.
   Прохор Ильич, забыв, что он в гараже , а не в классе  среди своих учеников , жестикулировал , не выпуская кувалдочку из рук.
  - Можно сердцем не соглашаться , призывать – чтобы миром правила элита , состоящая из учёных , композиторов , писателей и поэтов , художников, а не избранные по жизни быть финансовыми воротилами, приумножающие  свои богатства. Головой понимаешь другое. .. Природу людей не изменишь. Всегда были и будут люди разные по своим способностям. Всегда найдётся человек, сильный в одном направлении, чем все остальные , который собирает вокруг себя стаю себе подобных с целью обобрать ближних , давить ради своего личного обогащения. Именно эта элита , составленная из таких людей , выдвигая и оставляя в истории человечества такие имена , как Александр Македонский , Юлий Цезарь с его формулировкой : « пришёл , увидел , победил», Наполеон , Гитлер…С целью приумножения  своих материальных благ она развязывала захватнические  войны . На её совести миллионы погибших людей простых тружеников – железных опилок, что тебе я показывал только что на стекле, одетых в солдатскую форму и мирных жителей , их жизней , переломанных в этих бойнях , мясорубках -  ради лучшего  места под солнцем. Единственная её существенная заслуга – это организующая и сплачивающая сила нации, дающая отпор захватчикам при защите своего Отечества.
- Дедушка, не так резко маши кувалдочкой . А то ещё сорвётся с рук…
  Дед Прохор  услышал отрезвляющий голос внука. Спохватился, понял, что повёл разговор на равных с малолетним внуком, будто они были сверстниками , единомышленниками по духу.
- Я видимо тебе, Тимофей, слишком непонятно рассказывал. Видно утомил крепко ? – с вопросительным ожиданием дед в упор смотрел на внука.
- А что тут непонятного?- с готовностью откликнулся  мальчик – Хотя ты и я вслед за тобой для крутого нашего соседа дяди Жоры опилки- железные или древесные , неважно – всё равно я с этим не согласен. Ты как был, так и остался самым уважаемым  для меня  любимым дедушкой на свете. Ну и пусть, что мы с тобой ездим на задрипанной «копейке». Зато у тебя есть богатейшая библиотека редких книг, которую я ещё не прочитал. И какая не снилась Вовчику, сыну дяди Жоры. И пусть он запихивается красной икрой, заедая её чёрной. Меня это мало волнует. У нас с тобой в голове целая Вселенная …, чтоб ты знал.
               
               
                НЕ СТАНУ ОПИЛКАМИ!
               

...Тима, раскрасневшись, рассуждал, совсем как взрослый.  Дед им невольно залюбовался.
- Но всё равно я для них не стану опилками! Вот увидишь, дедуля!
- Верю, верю, внучок! Какой ты у меня отчаянный.
  Прохор Ильич обнял внука, отвечая ему, делился своими мыслями.
- Они  виноваты и не виноваты по жизни, что они такие: природу людей не изменишь
- А что такое « элита»?
   Тимка освободился из-под тяжёлой руки деда Прохора.
- Подожди, дедуля, обниматься. Элита – это как понимать?!
  Прохор Ильич сосредоточился, думал, как ответить внуку.
- К примеру, прошлой осенью ты, Тимофей, здесь на даче  пёк в костре картошку. И меня ещё угощал. Такой радостный, довольный, несмотря, что выпачкался в  золе.
- Да, было такое. Помню.
- После чего жаловался, что когда доставал картошку из костра, обжёг руку. Был такой случай?!
- Был, а что?!
- А то, чтобы было тебе понятно – это ответ на твой вопрос. Рука – это народ. То есть мы с тобой - простые  люди. В тоже время не совсем простые для  других, как ты и я. Но в общей массе на одно лицо безлики , как галька на речном берегу  для тех , кто управляет государством. А твоя голова, что посылает руку в костёр – это и есть элита общества. Рука её предупреждает болью  от полученного ожога. Но только голове, как интеллектуальному продолжению туловища, решать  посылать руку в огонь или нет. Голове, поглядывающей сверху на кисть своей руки, то есть на народ, приходит в голову  песня, особенно во время выборов : « На дурака не нужен  нож : ему три короба наврёшь – и делай с ним  что хошь.»  Но ты ещё для себя мал понимать, что такое демократия во время выборов. Подрасти – потом разберёшься.
  Тимка возмутился.
- Нет, дедушка. Ты не дурак. И мы с тобой не дураки. И оба мы с даже  очень умные люди.
- Всё правильно. Так и должно быть! – рассмеялся  Прохор  Ильич. - Всё, внучок, ликбез  закончен. А то ты начнёшь спрашивать, что такое демократия. И тогда вообще завязнем в твоих вопросах. Что понял, что не понял – потом поймёшь, когда совсем взрослым  станешь. А сейчас выпускай из своих рук  пойманную тобой историю прошлого планеты Земля - друга ящера. Он давно свободу просит, сидит в банке из-под фанты…А сами пойдём полоть огород. Наши руки, как ты понял, - это народ. Погоним его не в костёр, а в очередной раз на борьбу с сорняками.
… Пожилой мужчина вновь улыбнулся своим воспоминаниям. Сейчас он сидел за рулём своей уже непристижной  машины. Рядом с ним за спиной на заднем сиденье дремал  Тима. Они ехали в ночи с дачи в город домой. Внук сонно пробормотал:
- Дед, как приедем – растолкаешь.
А в ветровое стекло « Жигулей», не переставая, стучал дождь.   
               
               
                БОТАНИК               
      
   Раздался звонок на перемену . Из распахнутых дверей классов в большой  просторный коридор  второго этажа здания вырвалась орущая  толпа школьников . Они точно отпустили внутри себя сжатую пружину относительной неподвижности на уроках. Отдавали её радости движения наперегонки друг с другом.
   Тима выбежал вслед за своими  одноклассниками , вышел в школьный двор , направляясь к туалету . Не доходя до него , ему дорогу перегородил Хрипун со своей свитой хулиганствующих подростков  старшеклассников. Второгодник, задира и драчун постоянно втихую отнимал у детей , что помладше, деньги , данные им родителями  на обеды. Все боялись его. Никто из учеников не мог набраться смелости и сообщить кому надо о его злостных проделках. На самом деле его звали Костя Нехрюшин. А «Хрипун» он получил кличку за то, что когда он смеялся, измываясь над своей очередной жертвой, у него вместо смеха из горла вырывалось какое-то хриплое клокотание, бульканье. Точно он горло полоскал с воспалившимися  гландами, перед тем как попасть на приём к врачу терапевту.
  Завидев Хрипуна, у Тимы внутри всё сжалось. На прошлой неделе он впервые среди учеников осмелился добровольно не отдать деньги Нехрюшину. А было это так…
   Второгодник со своими дружками его встретил , входящего в школьные ворота , обратился к нему , ухмыляясь:
-Это наш Ботаник спешит пятёрки зарабатывать. А ну разворачивайся. Да двигай поршнями за угол. Мы тебе расскажем какая сегодня, завтра погода будет.
Тимка подчинился силе. За школой, куда его привели, он ничего не ждал хорошего от своих сопровождающих . Хрипун, возвышающий на целую голову над мальчиком, был доволен своим превосходством в силе. И крайне удивился, когда получил решительный отпор от малолетки. Не подозревая перед этим, что выйдет всё наоборот, не так, как раньше, он цедил сквозь зубы:
- Тишка, ты наш кузнечик долгожданный. А ну поделись бабосами с нами, страждущими и ждущими твоей помощи .
- Я тебе не Тишка и не кузнечик . А Тимофей Кузнецов.
- Ой , не могу, Хрипун , он перед тобой ещё вякает откликнулся лающим голосом один из сопровождающих его шестёрок ,  как из сказки Киплинга « Маугли»  шакал Табоки перед тигром Шер- Ханом.
- Если ты Тишка , то и в Африке для нас остаёшься кузнечиком. Поэтому не выпендривайся , гони деньгу , что тебе предки на обед подкинули…
- Правда , Тишка , включи настроение – радуйся встречи с нами. Не заставляй идти на крайние меры.
  Хрипун поддержал своего прихлебая , достал вальяжно из пачки сигарету. Затянулся и тут же выпустил из себя дым прямо в лицо Тимофею. Тот закашлялся. Но сквозь кашель успел проговорить:
- Вы , ребята , поздоровее меня . Идите разгружать вагоны с цементом. Глядишь и заработаете свои бабосы. Что вы инвалиды или нищие какие ходить и клянчить с протянутой рукой. Ничего я вам не дам. Дайте пройти!      
               
                УМНИК-ГЕРОЙ
               

- Хрипун , он над нами издевается. Надо ему почистить хлеборезку- отозвался тот же сонный негодующий холуйский голос.
    Нехрюшин  было уже вспылил про себя. Да ещё не давал ему покоя коренной зуб , который с утра разболелся. Он разозлился не на шутку. Но, когда посмотрел сверху вниз на хилого  третьеклассника, увидел , что строптивый  мальчишка удивительно спокоен . Хрипун сразу сменил гнев на милость .
- Ша , братва ! Вы чё не знаете , что мы ценим мужество обречённых . Пацан не сдрейфил. Мне по кайфу. Пальцем не трогать. Только лишь, друганы, немного тряханём  нашего умника- героя!
    Дана была команда . И её правильно поняли. Несколько пар рук подхватили мальчика, подняли его в воздух вниз головой и вверх ногами. И давай его трясти, как грушу. Что-то из его карманов выкатилось, выпало. Было незамедлительно подобрано и подано предводителю разбойничьей ватаги   21- го  века. Тимофея, идущего обратно в свой класс, с обидой глотающего слёзы , остановил окрик Хрипуна:
- Если набрался духу сказать мне «нет», то до конца будь мужиком : спрячь сопли – я это не люблю. Так, братва, сколько мы с него поимели?!
- Натрясли , Хрипун , сто рублей.
- Что-то негусто. Всего обшмонали?!
- Да, всего. Чисто. Ничего нет , кроме того, что нашли.
- Значит так, Тишка , - Хрипун опять захрипел своим фирменным  клокочущим , булькающим  смехом  - ничего не знаю.  В следующий раз при встречи с нами с тебя должок: сто рублей, как сегодня и плюс ещё стольник. За моральный ущерб, так сказать , нанесённый  моим друзьям. И того  двести  рубликов. Что они зазря напрягались, поднимая тебя на руки, отрывая от нашей грешной матушки-земли. Ты меня понял, кузнечик?! Я чё не так сказал, братва ?!
- Всё так , Хрипун , всё так!
  Под улюлюканье и жеребячье ржание Тимофей, униженный и оскорблённый выходил из круга старшеклассников…
  Тогда он ничего не рассказал деду Прохору о том, как его  обидели… Сейчас он с тягостной тревогой смотрел на приближающуюся разбойничью дружину. Впереди вышагивал самодовольно сам Константин Нехрюшин с досадным выражением лица , что как бы зазря обречён быть на встрече с непокорённым его подданным.
- Ну, что, Тишка, я вижу ты бежишь и падаешь, чтобы отдать нам свои долги?! - спросил Хрипун под издевательский смех  своей свиты. – Пришла, дорогой, пора башлять. В прошлый раз, пацан, ты позабавил меня своей борзотой. Надеюсь, сейчас не будешь нас этим  нагружать?!
   На Тимофея нашло удивительное спокойствие . Он понял, что нисколько не боится этого верзилу второгодника с его « командой поддержки».
- Ты знаешь, я для вас не стану опилками!
- Не понял, ты чё гонишь?!
- Это не для средних умов. Короче, обойдёшься без моих двухсот рублей! Ты меня не трогаешь – и я тебя не трогаю. И расходимся мирно и красиво – непривычно для себя ответил дерзко Тимофей Кузнецов.
               
               

                ПРОТИВОСТОЯНИЕ
               

- Ты смотри, Ботаник , как загнул. Да не по- нашему .
  В этот раз Хрипун вышел из своего апатичного равновесия . Он разозлился не на шутку.
- Вот сейчас я вижу, паца, что ты оборзел. И надо дать тебе легонько по ноздрям , чтоб другие , глядя на тебя не наглели!
   Он стал надвигаться на мальца. Всей своей тяжеловесной фигурой верзилы повис над ним , размахнулся  , чтобы ударить в живот , следы не оставляя… Но случилось для всех невообразимое . В доли секунды во рту у Тимы появился знакомый металлический привкус. Он увидел себя со стороны, как из его затылка , висков  стали скатываться к кистям рук невидимые для окружающих шаровые огневики- бисер. Возникло на пальцах голубое свечение . Это  уже  видела  вся детвора , что находилась  на школьном дворе.  И как результат – коронный разряд тока, сбивающий Хрипуна с ног.
   Парень с расширенными от ужаса глазами , корчился на земле , широко и беззвучно  разевая рот , не понимая , что с ним произошло. Король был низвергнут. Его свиту обуял страх. Она мигом была деморализована. Кинулась в разные стороны врассыпную . Тима не увидел , а скорее всего ощутил движение поодаль стоящих школьников, желание кое-кому позвонить или сфотографировать на мобильник. Это у него высветилось в мозгу картинкой  цветящих в темноте ночных светлячков . Он в одно мгновение заблокировал  мобильники  всех детей , кто был очевидцем этих  событий. Сразу у него в голове пропали светлячки.  Теперь Тима был уверен в отсутствии у школьников мобильной связи.  Он подошёл к лежащему  Хрипуну. Тот был точно парализованный. Не мог пошевелить ни ногой ни рукой .Но был при сознании. Ещё не верил, что какой-то тщедушный мальчишка  свалил его с ног. По его телу пробегали судороги. Его всё ещё трясло. На Тиму смотрели, взывали немым  криком о помощи глаза  грозы всей школы. Наконец у него прошёл спазм голосовых связок :
- Что добивать будешь?! – прохрипел Хрипун.
  Тима, ни слова не говоря, положил левую руку на голову своего противника. Он стал принимать в себя , вытягивать  из Хрипуна  огневики – шарики в размер маковых  зёрнышек. Часть их ушла в землю . Другая обратно  возвращалась из поверженного тела к своему хозяину. Хрипун , не отстраняясь от руки  мальчика , стал медленно  подниматься . Он не лежал , а уже сидел с закрытыми глазами. Ему становилось  легче. Как только врачующий  почувствовал , что организатор поборов приобрёл прежнюю физическую форму , оторвал руку от его головы , обратился без всякой злости , добродушно , как  будто  ничего не случилось:
- Так вот, Костя, поднимайся . Ты в полном порядке . Больше того : твой зуб я залечил. Он больше не будет болеть. Не веришь?! Сходи к зубному  врачу. Он подтвердит , что  так оно и есть , как я говорю. Ну а насчёт твоей работы  со своей бригадой выбивать деньги в школе  у пацанов – малолеток, я эту лавочку прикрываю. Если только я услышу, что ты или кто-то из твоих абреков взялся за старое, пеняйте на себя! Теперь не ты, а я  спрашиваю: « Ты меня понял?!»
   Хрипун был сильно напуган. Но больше всего он был поражён осведомлённостью Тимки насчёт его больного зуба , о котором он никому не рассказывал . И как он его вылечил?! Ведь в действительности  теперь зуб не напоминал о себе болью. Как будто ничего не было. Но и в главном  Хрипун не сомневался , что мальчишка решительно настроен проучить его своим электричеством. В отличии от деда Прохора у  второгодника не было никакого желания повторить такое « удовольствие». Пять минут тому назад его выгибало дугой , ломало кости , корчило от судорог – от непонятно  откуда взявшегося  тока из  рук Тимофея. До этого случая  подчинялись  его силе . И он в свою очередь уважал силу : вынужден  был прогнуться этому сморчку Тишке .
- Чёрт с тобой. Уболтал ! Будет по- твоему, - глухо отозвался Хрипун. Он поднялся с земли и поверженным авторитетом на глазах всех его друзей  и недругов пошёл со школьного двора.               


                УБИТЬ «БОНАПАРТА»!               

   Тимофей после стычки с Хрипуном окончательно поверил в свои способности вырабатывать в себе электричество и силу поражающего тока, направленного на своих обидчиков. После окончания уроков он подходил к своему подъезду пятиэтажного дома. На детской площадке он увидел соседскую девочку Катю. Она побежала вдогонку за мячом, который выкатился на тротуарную дорожку в несколько шагов от него прямо под ноги дяде Саше. Сорокалетний мужчина выгуливал без намордника своего породистого белого бультерьера. Катя без всякого страха подбежала к мячу, чтобы его взять и отнести на площадку. А дальше?! А дальше Тимка уже знал наперёд, что произойдёт дальше… Как в замедленном для него кино, он преодолел в два прыжка расстояние между собой и девочкой. На неё набросился бойцовский кобель. Его хозяин растерялся, пытался что есть силы  за поводок стянуть собаку с Кати, кричащей от ужаса. Мальчик обхватил руками окровавленные челюсти  бультерьера, которые мёртвой хваткой зажали, как в тисках руку девочки. Опять с его пальцев мгновенно стали стекать на собачьи клыки  шаровые огневики-бисер, невидимые для других людей. В доли секунды они разжались от полученного мощного коронного разряда тока. Собака рухнула на землю. По её телу пошли судороги. Она лежала, не подавая ни каких признаков жизни. Наконец, хозяин собаки пришёл в себя. Он нисколько не обращал внимания на пострадавшую девочку, которой надо было срочно вызывать скорую. Дядя Саша стал орать на Тимофея:
- Сопляк, ты что это с моей собакой сделал?! Это моего Бонапарта убил?! Да я не знаю, что сейчас с тобой сделаю! За него, за  щенка отдал 50 тысяч! Да  я тебя порву тут же на месте!
               

                ПРОЛЕТАРИИ КОНЧЕННЫЕ!
               

  На шум и крики сбежались жители со всех подъездов дома. Один  из них дядя Вова, уже в годах, всю жизнь проработал по новостройкам города. Тимка хорошо знал своего соседа, так как он дружил с его дедушкой. Он частенько приходил к ним в гости.  Дядя Вова по мобильной связи вызвал скорую, которая уже подъезжала к их двору. Он, как услышал угрозы от хозяина собаки в адрес мальчика, резко подошёл вплотную к нему и, медленно проговаривая слова, глядя прямо в глаза, ему сказал:
- Хотя ты глава фирмы, не знаю какой, мне на это наплевать! Оборзели по жизни! Зажрались в своей сытости дальше некуда! Детей наших и нас, трудяг, совсем за людей не считаете. Короче, вали отсюда без оглядки и чтоб я тебя с твоим зверем больше здесь не видел. Ты меня понял?!
  От сказанного дядя Саша пришёл в ярость. Он кричал на весь двор:
- Да ты знаешь, что Бонапарт член нашей семьи?! Я тебя в пыль сотру! В асфальт закатаю! Ты ещё не знаешь, с кем ты связался!
  Но тут неожиданно пришёл в себя бультерьер. В считанные минуты к нему вернулся бойцовский инстинкт обнажить свои клыки в защиту хозяина. Тимофей молниеносно отреагировал и провёл рукой по голове собаки. От полученного очередного заряда тока она опять заснула. Её хозяин, который уже намеревался кинуться в драку с дядей Вовой, в страхе попятился от мальчика и со словами «пошли вы к чёрту пролетарии конченные!» подхватил своего «члена семьи» и спешным шагом убрался восвояси.
               

                ТВОРИ ДОБРО!
               

   После того, как дядя Саша позорно сбежал с места происшествия со своим «Бонапартом», все взгляды собравшихся людей были прикованы к пострадавшей девочке. Катю, подхватил  на руки  дядя Вова. Она вся в слезах с закрытыми глазами стонала от боли. Скорая уже подъехала. Из неё выбежала женщина. В руках у неё был чемоданчик со всем необходимым, чтобы оказать первую помощь. Девочка открыла глаза, вскрикнула приглушённо. С ёё губ сорвалось: «Мама, мамочка, ты где?! Мне ещё страшно!»
   Слышала слова, когда ей накладывали повязку на рваную рану: «Всё будет хорошо…Мягкие ткани повреждены… Но самое главное, что кость предплечья не задета. Могло быть хуже… Но ничего, до свадьбы заживёт».
   Среди людей нарастал гул возмущения. Женский голос перекричал всех, кто был у детской площадки:
- Но это же беспредел! Выгуливают собак в который раз без намордников! Что хотят, то и творят! Когда это закончится?!
- За такие дела надо отдавать под суд!
- Да уж, держи карман шире!
  Один мужчина, седовласый в очках, отвечал другому, что был пониже его ростом:
- Так и разбежались. Откупятся! У него же, наглючего фирмача по жизни, этих денег, заработанных «праведным путём», больше, чем листьев на этом дереве!
…Мальчик физически ощущал это облако людского возмущения. Оно обволокло его с ног до голову. Тимофей видел себя со стороны, как в замедленной съёмке. Он пробирался словно через тягучую паутину, а над ним появились невидимые для всех остальных его друзья шары-плазмоиды. Они посылали ему повторно призыв, который перед его мысленным взором высветился ярко светящейся надписью: «Делай добро не в ущерб другим!»
  Тимофей был уже рядом с девочкой, лежащей в скорой помощи. Ему говорили:
- Мальчик, ты зачем здесь?! Не мешай нам работать!
  Тима не обратил на сказанное ему и, как в полусне с полузакрытыми глазами погладил Катю по голове. Девочка приподнялась с кушетки, оглянулась по сторонам. Её лицо озарила  добрая светлая улыбка. Она сказала:
- Я хочу к маме. Она сразу обрадуется, когда узнает, что мне уже ни капельки не больно!

               
                КЛУБ ЛЮБЯЩИХ СЕРДЕЦ
               

- Как ты это делаешь?!
- Что именно?
- Усыпляешь собаку?!
- Не могу понять, как это у меня получается, дядя Вова, - отвечал Тимофей своему соседу. Правда не знаю... Честно, честно…
- Вроде таких способностей за тобой не замечал раньше… И давно  так удивляешь собой?!
    После встречи с шаровой молнией…
  - Разрази меня гром! Дожил до полтинника, но с такой «подругой" никогда не имел дела!
   Мальчик рассказал дяде Вове, что случилось с ним после встречи с незваной гостьей. Отчего появились сверх способности, разительно отличающие его от нормальных людей. Пожилой мужчина не знал ещё, как на это реагировать. Он недоверчиво обратился с просьбой к  мальчику:
- А ну-ка поздоровайся со мной…
  Тимофей подал дяде Вове руку. Они обменялись рукопожатием.
- Что-то, Тима, выдумываешь, чёрт знает что про себя какие-то сказки! Ничего не почувствовал…
   - А вот и нет!
    Мальчик, подзадоренный мужчиной, ещё раз пожал ему руку так, что его изрядно тряхануло, как будто он попал под напряжение 220 вольт.  Дядя Вова стоял перед Тимофеем, ошарашенно выпучив на него глаза. Он не то чтобы сказал, а промычал в ответ мальчику: - Надо хотя бы по сто грамм пропустить с твоим дедушкой. Чтобы убедить себя, что мне это приснилось!» Ещё раз разрази меня гром, но я всё продолжаю  в твои чудеса не верить! Хотя как ты успокоил бультерьера всё может быть… Пойдём отсюда… Видишь, уже все люди разошлись.  Заглянем-ка в гости к моему другу, и заодно отведу тебя к твоему дедушке.
  Поднялись на третий этаж. На звонок им дверь открыл сам Прохор Ильич. Он обрадовался неожиданному приходу дяди Вовы. Обнял его за плечи со словами:
- Рад, очень рад, дружище, что посетил холостяцкую берлогу не заслуженного бывшего учителя, а застуженного. Ты не обращай внимания на мои юморины. Так сказал для веселья… А ты чего это внучок, так сильно задержался после школы?!
  Тима уже намеревался ответить, как его дедушка, не дождавшись от него ответа, сконфуженно произнёс:
- Да вот… я тут не один… Но всё равно проходите. Познакомлю
тебя, Владимир… Да ты её знаешь. Живёт этажом ниже. Так сказать получился клуб одиноких «кому за тридцать»…
Тимофей прошел вслед за дядей Вовой на кухню, который раньше его увидел второго члена клуба «кому за…».
- Коньяком балуемся…. Я буду третьим, если не возражаете…
- Да какие могут быть возражения, ответил Похор Ильич. – Садись, располагайся, как дома, только не забывай, что в гостях. Шучу, шучу, не обращай внимания. А ты, внучок, иди себе в свою комнату. Займись, не знаю чем. Или телек посмотри или что-нибудь найдёшь интересное в планшете. Видишь, у нас, у взрослых, будут свои взрослые разговоры.
  Наконец, Тимофей из-за спины дяди Вовы разглядел не молодую женщину, сидящую за столом. Это была их одинокая соседка Клавдия Петровна. Давно разведённая, жила в однокомнатной квартире. К ней раз в год приезжали с Кубани взрослые дети с внуками. Тётя Клава каждый раз при встрече с его дедушкой отзывалась ему радостной улыбкой, игриво спрашивала:
- Так что соседушка, всё ещё живёшь бобылём?!
   Да ещё живу… А что так?!
- Жду, когда пригласишь меня в гости к себе, чтобы не так одиноко нам обоим было…
  Прохор Ильич смущённо отвечал соседке. Отшучивался, говорил что-то вроде о том, как он уже разучился разговаривать с женщинами и о чём, он сам не знает. Тимофей видел со стороны, что его дедушка очень нравится тёте Клаве. Непьющий, порядочный добрый человек, овдовевший однолюб, уже забыл, как он по молодости нравился девушкам. А с Клавдией Петровной он не знал, как себя вести. Стеснялся смотреть ей в глаза, говорил куда-то в сторону, словно никому не обращаясь. Тем самым своим поведением всё больше и больше  её располагал к себе. Она отвечала на его застенчивость, не свойственную его 60-летнему возрасту, заливистым смехом:
- Ничего, ничего, я подожду, когда перестанете меня стесняться!
  Дядя Вова сразу смекнул, что он не к месту. Уловил, что между его другом и Клавдией Петровной завязываются совершенно другие отношения. Не те, какие существуют между соседями. Он широко улыбнулся им обоим и сказал:
- Я предлагаю выпить за ваш клуб одиночеств, который сегодня перестал таким быть,  а перешёл бы в ранг любящих двух сердец. А я бы только этому радовался!
- Намёк поняли, как руководство к действию, - сказала за себя и за Прохора Ильича Клавдия Петровна.
- В таком случае, вам не буду мешать. Сейчас закушу ломтиком ветчины и свежим огурчиком – и ухожу… После чего тогда будет порядок в танковых войсках. То есть у вас, мои дорогие соседи. Ох, и коньячёк, холера его забери. Если бы Жириновский, мой тёзка, принял бы его на грудь, то наверняка сказал нашей стране: «Мы идём не тем путём!» Ну да ладно… Пора, пора… а то жена послала в выходной день за хлебом. Ждёт на обед, а у меня след простыл. Да, насчёт твоего внука, какие он чудеса вытворяет, этот видеть надо! Я потом расскажу – говорил дядя Вова, направляясь в прихожку.
- Да я и сам в курсах, - улыбчиво отвечал другу Прохор Ильич, провожая его до входной двери.
   Мальчик слышал из своей комнаты, как в полголоса переговаривались на кухне. Он чувствовал на расстоянии, как его дедушка, давно утративший ласку и женскую заботу о нём, душой тянулся  рядом сидевшей  к тёте Клаве. Тима осознанно уже желал им обоим жить с ним общей семьёй. Он внезапно вбежал на кухню и увидел такую картину. Клавдия Петровна держала ладонь дедушки, вглядывалась в неё и что-то говорила. Тима сразу сообразил, что она гадала по руке. Увидев, внука, Прохор Ильич непроизвольно выдернул свою руку из ладоней тёти Клавы. Он смущённо спросил его:
- Тебе чего, Тимофей?!
  Мальчик, не обронив ни слова, молча подошёл до дедушки в желании ему помочь и положил уже свою маленькую ладонь правой руки на его голову. И опять, невидимые для всех остальных кроме него, покатились из его пальцев бисером огневики оранжевого цвета. Они струились искрящимся водопадом с затылка вниз, к вискам, исчезали, словно проваливались в никуда…
Тима уже знал наперёд, что после такого воздействия рождённым им плазмоидов  в миниатюре, его дедушка мигом поменяется, станет совершенно другим, решительным в общении с тётей Клавой. Так это и случилось. Он услышал:
- Я и Тимофей рады тебе. Мы тебя любим. Оставайся жить в нашем доме.
   В ответ тётя Клава сказала дедушке Тимы:
- Согласна. Чего уж там… Давай сейчас выпьем за наш клуб любящих сердец!               
               

                РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ДРУЖНО!
               

   На следующий день утром Тимофей привычным для него маршрутом шёл в соседний микрорайон в свою школу, которая была с километр от его дома. Чтобы укоротить путь, он зашёл под арку соседнего дома, как откуда ни возьмись, словно из-под земли, выбежали к нему навстречу из пустой подворотни группа подростков во главе со своим предводителем Хрипуном. Он до сих пор не мог простить какому-то жалкому сморчку своё унижение, когда он корчился у него под ногами непонятно от чего на виду всей школы. Константин Нехрюшин злобно ощерился на школьника из начальных классов, забулькатил как всегда своим хриплым голосом:
- Ну всё, Тишка, сливай воду! Ты чего это мне предьву подсунул, чтобы я её без кипежа проглотил и затих с концами. Да не бывать этому! Ты кто такой права качать, чтобы мне больше не башляли в школе такие, как ты суслики?! А ну-ка гони мне мигом деньгу, как раньше было!
- Да куда там, так сразу и разогнался!  – ответил дерзко ему Тимофей.
- Всё понятно, братва! Принимайтесь за работу! – обратился Хрипун к своей ватаге. – Сейчас мы тебя заарканим. После чего посидишь у меня в укромном месте в подвале на голодном пайке, а затем сговорчивым подпишешься под всё то, что мы тебе предъявим! Будешь на нас работать. Будь спок! Не сомневайся!
   Мальчик спокойно стоял перед своими врагами и ждал, что будет дальше. Подельники Хрипуна вытащили из объёмного рюкзака большую рыболовецкую сеть с верёвкой, растянули её и попытались накинуть на Тимку с целью его обездвижить, одновременно преследуя цель не входить с ним в прямой контакт. Они ещё держали в памяти его способность непонятно чем валить наземь своих обидчиков.
   Но тут что-то произошло невероятное. Накинутая рыболовецкая сеть на мальчика на глазах случайных прохожих превратилась в металлическую. Она, словно необъятная кольчуга, сорвалась с Тимки. Как из раскалённого кузнечного горна поднялась в воздух и накрыла всех его врагов. Их было пятеро вместе с Хрипуном. Они были в ужасе. Кричали от полученных ожогов, когда обнаружили, что оказались под сетью, как в ловушке. От желания каждого вырваться  из-под неё на волю и от своих беспорядочных движений запутались в ней окончательно. Попадали на землю. Хрипун вместе со своей ватагой звал на помощь. На что Тимофей отозвался ему:
- Я тебя уже предупреждал, что впредь не надо меня трогать! А чтобы это больше не повторилось, опять скажу: «Ребята, давайте жить дружно!»
               
                МИТЯЙ
               

   Шёл урок литературы. Темой урока было творчество Льва Николаевича Толстого. Учительница Софья Викторовна, совсем ещё молодая женщина с увлечением рассказывала детям, как великий писатель ходил в народ. То есть, ни сколько не стесняясь своего графского званья, пахал землю, наравне с крестьянами, косил травы, был прост в общении. А самое главное писал потрясающую прозу, которой зачитываются до сих пор. Насчёт последнего не выдержал Дмитрий Косоротов, сидящий в одиночку на «Камчатке» - на самой последней парте. Ленивый учится, из неблагополучной семьи, он постоянно держал учителей в состоянии невнятной тревоги ожидания, что он что-нибудь непредсказуемое выкинет. «Митяй, хохму подавай», так к нему обращались, такие, как он, оторви да выбрось, шумливые ученики на переменах, где они расслаблялись по полной. «Пацаны ещё те!» - так говорил о своих друзьях Митяй. Он изрядно заскучал, слушая учительницу. А у неё прямо таки светились глаза от ощущения эпохи Толстого.
   Вдруг Софья Викторовна словно споткнулась от неожиданного звука, разорвавшего тишину в классе. Вот и сейчас Митяй, сидевший у окна, выдал нечто из своего репертуара. Он что есть силы хлопнул учебником литературы по подоконнику. Был оглушительный шлепок, заставивший учительницу выйти из состояния душевного равновесия. Она срывающимся голосом спросила Косоворотова:
- Что такое Дмитрий? Ты почему мне мешаешь вести урок?!
- Да, нет же, Софья Викторовна! Это не я, а назойливая муха меня отвлекает вас слушать. «У..у, …у, проклятая такая! - показывал Митяй на то мокрое пятнышко на подоконнике, на всё то, что от неё осталось. - Это всё она виновата! Она, она, не сомневайтесь…
- Ты что надо мной издеваешься?! Давай выходи к доске, истребитель мух,  да расскажи мне тему предыдущего урока. Ты же помнишь?! Я вам задавала выучить басню Крылова!
- В лёгкую… Что-нибудь да сообразим!
  Дмитрий Косоворотов начал, ухмыляясь,  читать в своём изложении:
   «Ягненок в жаркий день зашел в кабак напиться: И надобно ж беде случиться, что в двух шагах бухал с братвой пахан. Обчистить банк  был ясен его план. Вскричал он на ягнёнка без оглядки: «Ты думаешь, с тебя все будут взятки гладки?! От вас, борзых, нигде мне нет покоя! Чмурить пришёл сюда зачем?! – Урою! За дерзость такову без сожаления порву! "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом Здесь чистое мутить питье моё, слюнявить пивом?! За дерзость такову Я вмиг тебя порву! "
  Хохот стоял неимоверный. Экспромт  Митяя сразил всех учеников наповал. Смеялись все. Софья Викторовна в первые минуты не могла определиться, как реагировать на ответ Косоворотова.Но тут не удержалась рассмеяться. Добродушно потрепала за его непокорные вихри, говорила о своём несогласии с таким вариантом басни:
- Знаешь, Дима, предполагаю, самому Крылову было бы не до смеха от своей басни с твоей подачи. Мне так кажется… Вернёмся лучше к Толстому. Расскажи мне, что ты о нём знаешь? Надеюсь, ты не забыл, как его звали?
- Ещё бы! Он был натуральный лев по жизни. Одним словом царь зверей. Если кто не с ним, а против, то, как говорится: «Кто не спрятался, я не виноват!»
   И опять последовал очередной взрыв смеха.
- Ладно! Всё, хватит паясничать! Садись, Косоворотов. Два! Другой оценки за свои знания ты не заслуживаешь! – последовал ответ учительницы.
- Постойте, Софья Викторовна! - отозвался Тимка.
- Ты что это к доске вышел?! Я тебя не вызывала.
- Нет, вы забыли… Только сейчас думали меня вызвать, - говорил Тимофей учительнице. Он уже стоял между ней и Косоворотовым и держал их обоих за руки.
  Непонятно какие токи стали блуждать в пальцах рук учительницы и ученика. Софья Викторовна в считанные мгновения находилась в состоянии полусна, который сменился недоумением в свой собственный адрес по поводу того, что она действительно несколько минут тому назад думала  вызвать Тимофея к доске. Как она это могла забыть?! Сама себе удивлялась, когда услышала от Тимы такие слова:
- Ну, «Митяй, хохму подгоняй!» Тебе лишь нас всех своими юморинами грузить. Давай нам расскажи всё, что знаешь о великом русском писателе?
   Софья Викторовна начала вслушиваться во всё то, что стал рассказывать Дмитрий Косоворотов. Она своим ушам не верила. Было такое ощущение, что кто-то другой говорил устами Митяя. Что перед нею стоял не ученик, не желающий хорошо учиться вместе с другими его класса, а сам студент филфака МГУ, который вынес на обсуждение профессорам университета свою преддипломную работу. И эта его работа заслуживала высшей положительной оценки. Учительница была поражена осведомлённостью Дмитрия о таких деталях творчества Льва Толстого, как он отгораживался от всего внешнего мира. Приказывал прислуге замыкать его в одной из отдалённых комнат его особняка. Тем самым добровольно определял себе статус узника на неопределённое для него время заточения, пока он не заканчивал писать очередной роман. Еду подавали ему, как тюрьме через небольшое окошко в двери.
   Когда Митяй закончил говорить, на какое-то мгновение наступила тишина. Её прервал безысходный троечник, друг Косоворотова, вечно шмыгающий носом Мишка Брасов. Он сказал всему классу:
- Шпарил ты, Митяй, как по писаному. Как-то гладко. Как-будто читал готовое по книге. Нет… Скажу по чесноку, стал ты уже не нашим человеком!
- Да нет же! Наоборот наш! Только наш, и не может быть каким-то другим! В этом году его обязательно пошлём на краевую литературную олимпиаду!
  Софья Викторовна была теперь в восторге от знаний Митяя. Она не удержалась расцеловать ученика в знак благодарности. Говорила, не скрывая своей радости:
- Какая может быть двойка?! – Только пять с десятью плюсами заслуживает такой ответ! Давайте ребята от всей души похлопаем!
  Только один ученик незаметно для всех остальных через шум и гам прошёл от доски на своё место. Сидел за партой и думал о случившемся: «Ай, да Пушкин… Ой, нет… Ай да молодец Тимофей Кузнецов! На славу поработал!»

               
                ЛЮБИМКА
               

    После окончания урока все ученики класса выбежали из класса в коридор на перемену, а Тиму учительница попросила остаться.
- Что скажешь про себя, Тимофей? Какое-то наваждение меня накрыло от того, что ты меня держал за руку! Сейчас начинаю от него избавляться. А потом с противоположной стороны от меня рядом стоял Дмитрий. Ты его тоже держал за руку. Не знаю, чем это объяснить, но что-то мне сейчас подсказывает, что что-то не так. Но не может в одночасье неуспевающий ученик измениться и тут же выложить такие глубокие знания в отношении классиков нашей литературы. Как это ты можешь объяснить, что в момент твоего рукопожатия так может поменяться человек?!
Тимка, внимательно, не перебивая, выслушал свою учительницу. Он, никак не отреагировал на её вопрос, взял её руку в свои ладони и начал прямо неподвижным взглядом смотреть ей прямо в глаза. Молодой женщине стало как-то не по себе.
- Софья Викторовна, я сейчас вижу, как вчера вечером у вас был скандал. В очередной раз вам сказали, что из-за вашей учительской работы сидеть на нашими тетрадями нет жены дома. Вы вспылили, стали бить посуду на кухне. После чего от вас ушёл муж. Но вы не беспокойтесь. Эту ночь он ночевал у своей престарелой мамы. Это точно можете не сомневаться… Это правда, что я говорю… Он вас…сильно любит. Но не любит, когда вы бьёте посуду. Душиловка для него одним словом. Готов из этого дурдома уходить, куда глаза глядят!
- Да, да! Так оно и случилось!
  Софья Викторовна была в шоке от услышанного.  Как, откуда мальчик мог узнать досконально про размолвку с её мужем?! Об этом знали только он и она… И больше никто! Теперь учительница воспринимала предполагаемые феноменальные способности её ученика, как наступившую реальность, пугающую своей неожиданностью, на которую уже никак нельзя было закрывать глаза.
  До неё с трудом доходили слова Тимки:
- Вам надо торопиться…
- Куда?!
-  Да никуда, а к кому?
- Так к кому?!
- Вы ещё спрашиваете?! К вашему мужу, который ещё молодой мужчина… Можете потерять его, кто называет вас любимкой… Если, конечно, будете долго решаться на встречу с ним! Я уже знаю, как на него глаз положила соседка его бабушки по подъезду тетя Зоя.
  Софья Викторовна вскипела от негодования. Её накрыла волна ревности.
- Как это так?! – возмутилась она. – Не позволю мою семью рушить. Лишить моего сына отца, чтобы он ушёл к чужой наглой тётке и забыл совсем о нём!
- Да никогда я вас двоих любимых не забуду! Всю жизнь буду о вас заботиться…
  Учительница и ученик обернулись на сказанное. Тимка увидел в дверях класса стоявшего молодого мужчину, державшего в руках большой букет красных роз. Он сразу сообразил, что это муж Софьи Викторовны. Тимка не удержался сказать:
- Вот видите, я  же вам говорил, что он вас сильно любит, а вы не верили!
  Учительница, медленно поднялась из-за стола, сказала тихо, в полголоса:
- Неужели вернулся… Не может быть… Вот дура, чуть не потеряла тебя… Ты знаешь, я больше никогда не буду бить посуду! А тебе, Тимофей, спасибо за то, что помог разобраться в самой себе...
   Перемена ещё не закончилась. Тимка оставил их двоих.    Когда уже выходил из класса, обернулся и услышал, как мужчина, обнимая плачущую свою жену, говорил ей:
- Давай мириться, Любимка!

               
                СЛАБО?!
               

- Да что же этакое наваждение к нам нагрянуло?! Как говорится: незваная гостья хуже татарина!
  Тимка видел из окна, как его дедушка во дворе по чём свет костерил шаровую молнию. Он чертыхался от того, что надо было заделывать круглое отверстие в стене дачного домика в размер футбольного мяча. Прохор Ильич из привезённых на прошедшую зиму дров выбрал для себя нужных размеров небольшой пенёк, не расколотый ещё на поленья. Мальчик сообразил, что его дедушка намеревается из него сделать своего рода «чопик», чтобы заделать отверстие в стене дачного их жилья. Он смотрел на это идеальное круглое отверстие и его мысли были о другом. Перед его глазами  вновь явственно предстала движущуюся цветная объёмная картинка в системе 3D, как будто это случилось вот только что, а не две недели тому назад. И опять он видел воочию, как из сгустившихся грозовых сумерек вылетел светящийся огненно-золотой  шар размером чуть меньше футбольного мяча. Он с каким-то сухим потрескиванием  летел прямо на мальчика. И опять в этом непрошенном огненном госте пульсировали, извивались что-то похожее на искрящиеся пиявки нежно бордового цвета.
Тимка встряхнулся от своих воспоминаний, вышел во двор из домика во двор, где его дедушка ловко орудовал топором, вытёсывая нужный для него «чопик».
- Ты куда?! – спросил внука Прохор Ильич.
- Немного погуляю с местными ребятами.
- А они ещё там есть, на улице? Ведь поздновато. Уже вечереет. Предполагаю, что их всех родители загнали по домам!
- Да, нет же, дедуля. Играют вовсю в догонялки. Только что мне позвонили по мобиле. Приглашают с ними поиграть.
- Ну да ладно… Смотри там не заиграйся. Чтобы через час, как штык, был дома.
- Хорошо, дедуля. Обязательно буду!
  Тимка выбежал на деревенскую улицу. Она была грунтовая широкая, по одной стороне которой выстроились аккуратные  деревянные рубленные дома с выкрашенными в синий цвет ставнями, а на противоположной стороне рос густой сосновый бор, куда Тимка любил ходить дедом собирать грибы. Его уже ждали возле закрытого сельского магазина. Детвора шумно загудела при виде городского  мальчика. Он к ним не первый раз наезжал. Тимку любили за его добрый весёлый нрав и за то, что он щедро делился со своими деревенскими друзьями городскими гостинцами. Его здесь принимали, как за своего. Раздались возгласы:
- Ты чего это так припозднился?! Мы тут наигрались… Выбирай, кем ты будешь: казаком или разбойником?!
- Шумахером…
- Стало быть гонщиком! – отозвался ему Гришка, местный заводила, кличку которому не понятно почему дали Груздь. Стали его так звать скорее от его слов, что он любил говорить при каждом случае. Вот и сейчас он, не дождавшись ответа от Тимки сразу выпалил ему в лицо:
- Ты мне не гони лишнего! Не грузи своим юмором. Лучше скажи: будешь играть с нами или нет?!
  Его вопрос остался без ответа. Все взоры детей были прикованы к женщине в чёрном платке, проходящей мимо их с заплаканным лицом. Тимка полушёпотом спросил у Груздя:
- Что случилось? Почему она плачет?
- Так это тетя Людмила. Идёт к себе домой от своей мамы, бабушки Светы. Оба они почернели от горя…
- А что так?!
- Вчера дочь тёти Люси повесилась… К ней частенько наезжал хмырь из вашего города. На такой шикарной иномарке… Слышал, обещал на ней жениться да, видимо, передумал. Был сегодня на похоронах. Бабушки Светы не было. Прикована болезнями к постели, а вот тётя Люся вовсю рыдала. Еле оттащили от могилы…
  Тимка загорелся от одной мысли. Он не удержался спросить Груздя:
- А ты бы смог сегодня пойти со мной по темноте на ваше кладбище на могилу дочери тёти Светы.
- А это зачем тебе?!
- Да как-то  играть в догнялки нам не привыкать. А вот на кладбище ночью я ещё не раз не был. Да и ты наверняка тоже… Ну, так что?! Тем более знаешь дорогу… Подписываешься, или слабо?!
               

                ВЕРНУЛИСЬ КО МНЕ
               

- Кому слабо?! А что, я…согласен! – поспешно ответил Груздь. Хотя у самого внутри колыхнулся комочек страха, глядя на нарастающие вокруг вечерние сумерки.
- Короче, я не против, если…
- Что если?! – отозвался ему Тимка
- Если не сегодня, а завтра смотаемся на могилку Наташки…
- Зачем откладывать на завтра. Давай прямо сейчас двинем туда, куда нам надо. Потом кто такая Наташка?!
- Ну, та что повесилась от несчастной любви… Ты чего так сообразить сразу не можешь?!
- Понял, дошло, - отвечал Тимка. Он уловил в поведении Груздя нерешительность и сожаление по поводу того, что его друг поспешил показать всем, что он не из робкого десятка и дал согласие на предложение Тимки. Внук Прохора Ильича совершенно забыл, что пообещал своему деду вернуться через час домой.
- Да ты не дреифь, - говорили Груздю из его уличной ватаги. Ты с Тимкой вдвоём иди на могилу. А мы тоже с вами. Если что, вас у кладбища и подождём.
  На этом порешили.  Кладбище находилось на краю села. Пока дошли до него порядком  стемнело. Дети стояли у кладбищенских ворот и тихо переговаривались между собой. Было им всем страшно без взрослых находиться рядом с этим местом. Они боялись тишины, которую ничто не нарушало окрест.
- Ну всё, хватит! Надоело торчать, никуда не двигаясь, - Тимка решился напомнить ради чего они  сюда пришли, - Кто смелый – с нами, а кто боится, пусть остаётся и дожидается здесь нас. Так что. Груздь, пошли до Наташки. Дорогу до неё ты знаешь.
- Да как знаю… По светлому бы сразу нашёл, а вот сейчас по темноте сомневаюсь, что сразу найду, - схитрил Груздь. Теперь он очень жалел, что согласился ночью сходить на кладбище. Но дорогу к могиле только что похороненной он хорошо знал. Ему темнота была не помехой. Так как рядом с могилой, к которой они намеревались проведать, была похоронена его родная бабушка по отцу. Он мог её найти даже с закрытыми глазами.
  Внезапно дети вздрогнули. Они услышали одиночный ночной крик неизвестной им птицы на болоте, что находилось за кладбищем. Всё стихло. Стало жутко в ожидании, что это повторится. Тимка уловил состояние Груздя, сказал ему:
- Давай пошли, как пообещал. Хватит придуриваться.
- Идти совсем ничего, - отозвался Груздь. - Рядом в двух шагах. Таких, как Наташка, что себя сама порешила, как ты знаешь, хоронят за кладбищем. Уговорили, кого надо – похоронили на краю…
- Веди, веди, я сказал. Нечего топтаться на месте! А вы, ребята, оставайтесь здесь. Дожидайтесь нас. Мы ненадолго. Туда – и обратно!
  Груздь шёл уверенно впереди. Тимка – вслед за ним.    Действительно тропинка вдоль кладбищенской ограды привела мальчиков к свежей могиле, покрытой венками. Над нею склонилась скорбно сирень, посылая майский аромат соцветий покойной, что так безвременно ушла в мир иной. Позади её над могилой бабушки Груздя в ночных сумерках белела белоствольная берёза. Лёгкий ветерок раскачивал её ветви. Как только дети стали против креста, установленного на могиле, услышали вдруг шаги позади их. Они, цепенея от страха, успели спрятаться за венками под сиренью по другую сторону могилы от тропинки. Притаились, еле сдерживая дыхание. Сердце готово было выпрыгнуть из груди у каждого от жуткого ожидания того, что будет дальше. Появились двое молодых мужчин. Груздь присмотрелся к ним, шепнул рядом лежащему с ним Тимке:
- Это наши местные кандырики. Выпивохи, если говорить по вашему, по-городскому. Их я узнал. Один из них бывший ухажёр Наташки. Тёзка мой… Гришка его звать.
- Тимка смог рассмотреть в ночных сумерках, как мужчины присели на скамейку напротив памятника бабушки Груздя. Один из них Гришка достал что-то из пакета и положил его содержимое на столик со словами:
- Давай помянём Наталью Михайловну. Царствие ей небесное. Вечная память…
   Было слышно, как разливали водку по стаканам. После чего закусили хрустящим малосольным огурчиком. Собутыльник Гришки ему выговаривал:
- Какого чёрта ты меня ночью сюда потащил. Что нельзя было днём помянуть?!
- Ты пей, пей на халяву. Да  и не шуми, по чём зря! Не хочу, чтоб люди лишний раз видели, что я убиваюсь по ней с горя! Вот почему  запил без остановки…
- Ну и пусть видят. Что тебе от этого?!
- Как ты не догоняешь, что она с самого начала от меня в отказ пошла?! И то, что вслед ей, ушедшей, я слюни распускаю – это только на посмешище всем! Не желаю этого! Ты меня понял?!
- Понял, понял… А что дальше?!
- Что дальше… Захотелось ей красивой лёгкой городской жизни, путаясь с тем хахалем. Я ей сказал при последней встрече, что я его урою. А она мне в ответ: «Он такой крутой, что круче не бывает – себе дороже будет. Найдут тебя его дружки, если что, в асфальт укатают!
  Наступила пауза. Мальчики затаились в венках под сиренью сидели, как мышки. В темноте их не видно было. Разговор мужчин они слышали от начала до конца. Где-то засверкали молнии с громовыми раскатами. Находила ночная майская гроза. Упали первые капли дождя. Собутыльник Гришки чертыхнулся:
- Этого ещё не хватало!  Пора сваливать отсюда!
  Гришка ему резко возразил:
- Тормознись на пару минут, успеем! Ведь я любил её, смазливую куклу, до беспамяти! Пренебрегла мной, сельским трудягой, ядрёна вошь! Видите ли ей красивой жизни захотелось! Как слышал, городской хмырь пообещал ей выиграть конкурс красоты, а она и уши развесила. Да держи карман шире! Нет Наташки! Упокоилась, наконец, раньше времени… И теперь ей на том свете эту красоту черпать ковшом по полной да не вычерпать! Эх, дурёха…
   Гроза уже нависла над ними. Словно рядом где-то в очередной раз сверкнула молния. Раздался с оглушающим треском гром. Да так, как будто ночное небо раскололось, как грецкий орех на две половины. Собутыльник Гришки с перепугу втянул голову в плечи, как мог, пытался успокоить своего друга:
- Ты плачь, так и быть… Но давай ещё её помянём горемычную, да и сваливаем побыстрее отсюда!
- Ты знаешь, что-то эта водяра мне сейчас поперёк горла становится! Я до сих пор люблю Наташку. Не представляешь, как её сейчас хотел бы живьём увидеть да приобнять…
  Не успел Гришка договорить, как из-под венков раздался ангельский детский голос осмелевшего Груздя:
- Дяденька, давай-ка я за тебя сейчас выпью!
  Мужчины вздрогнули от неожиданности. Под громовые раскаты резко повернулись назад на выкрик и увидели, как над цветущей сиренью беззвучно поплыла к ним, разбрызгивая искры, шаровая молния. Тимка уже знал, что это явилась к ним сама душа Натальи. Она пришла с того света просить прощения у Гришки. Но ему и его другу по пьянке это было невдомёк. Они,  охваченные ужасом от того, что шаровая молния заговорила детским голосом, бежали, сломя голову, с кладбища, не чуя ног под собой. За ними с диким криком припустился вслед Груздь, перепуганный до полусмерти в страхе, что его шаровая молния накроет сверху и превратит в кучку пепла. От его вопля мужчины бежали быстрее гоночного болида. Выскочили за пределы кладбища и повергли в страх собой детей , ожидавших у кладбищенских ворот Тимку и Груздя.
  А самому Тимке не было желания бежать вслед за ними. Электрический мальчик опять вернулся уже в знакомый ему мир плазмы. Нисколько не обжигая его своим дыханием, шаровая молния опустилась ему в ладони. Тимка радовался багровым змейкам, что пробегали по её поверхности. Они искрились всеми цветами радуги. Как мыслящее существо, она тянулась к его лицу, словно желая поцеловать мальчика. Он умывался ею, смеялся от встречи с нею. Но что-то она в считанные секунды стала тускнеть, блекнуть. Поднялась из ладоней Тимки легчайшим тополиным пухом и улетела безвозвратно в ночную грозовую темень в сопровождении своих друзей плазмоидов в размер тенисных мячиков ослепительного белого цвета.
   Прохор Ильич, не находил  себя места в обжигающей тревоги от давящих его мыслей,  куда запропастился его внук. Он давно обнаружил мобильник Тимки в его комнате на столе. Видимо, он забыл его в спешке, когда выходил из дома на встречу с местной детворой. Поэтому Прохор Ильич был лишён возможности дозвониться до внука. Но, наконец, он услышал долгожданные шаги. Радость, что Тимка вернулся, затмила его желание жестко наказать мальчика за то, что он его заставил долго себя ждать.
Тимка весь вымок до нитки, пока добирался домой. Дед с любовью переодел его в сухое, напоил горячим чаем с малиной и уложил в кровать, накрывая его ватным одеялом.
_ Ну а теперь хотя бы чуть-чуть расскажешь, где тебя нелёгкая носила?! – допытывался дед у внука.
- Ну, если чуть-чуть, то расскажу.
  Тимка  согревался в тепле. Веки наливались свинцом в желании спать.
- Я их видел, дедушка…
- Кого внучёк?!
   Молнию шаровую и плазмоидов. Они ко мне на короткое время вернулись. Я этим счастлив, что они были со мной…
- Ладно, спи, спи, завтра расскажешь всё, как было…
   Прохор Ильич на цыпочках уходил от засыпающего внука.      Обернулся и увидел, как Тимка улыбался во сне. А за окном шумел дождь.

                Конец

                2016-2019г.г.       г. Хадыженск