Как Вася чертей гонял

             Вася, вконец спившийся субъект лет  пятидесяти, живет в старом домишке еще дореволюционной постройки на самой окраине  нашего городка. Раньше жил он не один, а со своей сожительницей, скверной бабой шестидесяти лет, с которой вместе собирал бутылки и пропивал навар, а так же свою пенсию по инвалидности и ее по старости. И была  у Васиного организма особенность: когда нападала на него белочка, зрил он в своих глюках исключительно лягушек. Вася привык и зелененьких своих не боялся. Ну подумаешь, в рукомойнике плещется парочка, так вода все равно из речки, а если и в супе, так тоже не страшно - французы, вон, их в ресторанах за большие бабки вкушают. И жил себе Васючок припеваючи, в легком градусе даже называя голодное урчание в брюхе кваканьем лягушечек. Придет к бабке Поле, соседке своей, и клянчит у нее картошечки или огурчиков солененьких на закусь: пожалей, баб Поль, моих лягух, квакают, кушать им хоца. А я тебе воды с колонки притащу, али снег почищу. Так и жил Васек со своими соседями, что с людьми, что  с земноводными, в полном взаимопонимании, пока не случилась с ним беда.
           Бабка Пелагея, соседка Васина, подслеповата стала в старости и тяжко ей было сериалы смотреть, вот и порешили ее внуки купить любимой бабульке новый телевизор. Порешили и купили. ЖК, экран два метра, любой прыщ на носу у всяких  Бузовых виден, пудри - не запудришь, а старую Тошибу, вполне еще сносный агрегат, отдали в порядке гуманитарной помощи ближнему. То бишь Васе. Три дня Вася радовался, порывался отработать, даже траву у бабкиного дома скосил, а потом исчез. Исчезла и его сожительница – ни на колонке, ни в магазине, ни у  ларька их не наблюдалось. Будь дело зимой, по следам на снегу определили бы выходит-заходит Васек в свою халупу, но ведь лето же, да и некогда за всякими аликами смотреть – прополка, культивация и прочая мелиорация до самого темна да еще в позе «буква зю» на родных огородах угробляет почище, чем рабский труд на мексикано-сериальских плантациях. Вот и спохватились Васька только через неделю, когда его баба все-таки появилась в местном магазине и громкогласно проинформировала продавщицу и всю находящуюся в вино-водочном отделе общественность, что послала она этого … в…и он ей до…и пусть валит в пятую точку  и вообще ему теперь полярная лисица. А полярная лисица, смекнули мужики, имеет множество значений,  и одно из них - знаете ли, смерть. Смекнули и побежали выламывать васину дверь.
            Вася был жив. Он лежал возле кровати и безостановочно скулил.  В комнате был полный разгром, на полу валялся раскуроченный телевизор и стояло затянутое сверху картофельной сеткой оцинкованное корыто, в котором сидели три испуганные лягушки. Людям тоже стало страшно.
         – Васек, ты чего, а, Васек, –  прошептал кто-то.
         – Не видишь, отходняк у него, - сообразил Миха и достал из сумки полторашку «Балтики». Щелкнула крышка, зашипела и рванулась вверх теплая пена. Запахло так вожделенно, что Вася попытался повернуться, не смог и заскулил еще громче.
           Ну-ка, Васючок, потерпи – заявил Миха, счастливый дед  полугодовалых 
близнецов, и рысью помчался к своему дому.
           – Мне не впервой, – гордо заявил он вернувшись, и, вытащив из кармана соску, ловко натянул ее на бутылку. Мужики загомонили, восхищаясь Михиным умом, и, как младенца, начали отпаивать Васю. Физическое состояние Васи стремительно улучшалось, ну а психическое  –  по тексту незабвенного Владимира Семеныча:         
                …только трясся
                И чинарики стрелял
                Он то плакал, то смеялся,
                То щетинился как еж…
Короче, Вася сошел с ума. Лягушек из корыта выпустили, а его отправили в область, в психбольницу. Вернулся Вася только через полгода, непривычно трезвый, тихий и поведал нам историю своей нетипичной белочки, доведшей его до такого состояния.
           Оказывается, во всем виноват телевизор.
           В тот день счастливый Вася, получив пенсию, хорошо подзагрузился самогоном и домой еще принес для «культурного» распития совместно со своей бабой да под закусон.
Накрыв стол, то бишь выставив на него все бутылки и банку шпрот, счастливая пара уселась просвещаться. Поглазев программу «Вести» и, ужаснувшись мировой политике, васина сожительница стала щелкать пультом в чаянии найти что-нибудь «про любовь». Про любовь ничего не нашла, зато наткнулась на тот самый фильм, где Шварц-губернатор Калифорнийский чертей мочил.  И так увлеклась, что не заметила, как на Васю накатило. Пил Вася уже давно, вот и настала ему пора  белую да горячую словить с лягушками впридачу, да на его беду тоже смотрел  он эту, с позволения сказать, фильму. И полезли на Васька голливудские черти. То ли он их гонял, то ли они его, кто теперь разберет, а побился он знатно. И телек дареный разбил. И бабу свою чуть не прибил, когда она его в родную колею вернуть пыталась и даже квакуш в корыте притащила. В качестве противоядия что ли, мол, клин клином. Да не сдюжили видать наши зелененькие против штатовских интервентов. Они-то настоящие были, простенькие, а те высокобюджетные кинозвезды. Так чуть было не сгинул наш Васенька, да все-таки вовремя его нашли и в больницу отправили.
             На день рождения подарили мы ему картину. Большую. Специально заказывали. Там три лягушонка дом строят. С трех поросят сюжет содрали. Васе понравилось. Он теперь не пьет, но лягушек все равно уважает.
             А к телевидению Васючок претензий не имеет, хотя телевизора у него дома по-прежнему нет.