Навеяно М. Е. Салтыковым-Щедриным

                К 150-летию книги.
                Вариация по книге М.Е. Салтыкова-Щедрина
                "Повесть о том, как один мужик двух
                генералов прокормил" опубликованной в 1869 г.
               

Это было наше время,
                может двести лет назад.
Сократить решили войско,
                слишком много в ём затрат.
Государь указ отправил -
                значит надо исполнять,
и пошла команда сверху
                генералов убавлять.

Но, пока дошла до низу,
                поумерилася прыть;
крайний - он всегда виновен,
                надо их ослобонить.
Ну, а крайний здесь солдатик,
                жрёт как маслу маргарин,
разжирел бездельник воин,
                хоть не видел солонин.

Чай от энтих дармоедов
                исхудал и генерал,
но, зато, семидесятый
                кителёк в плечах не жал.
Коль пришёл приказ оттеда -
                подсобить стране родной,
знать доходами пополним
                генеральский стол пустой.

Отчитались честь по чести,
                мол исполнили всё в срок,
отдохнули на работе
                задремавши на денёк.
Оказалось, что по войску,
                генералов пруд пруди,
а солдат у них сыскался
                для служенья лишь один.

Шлют ево зараз внезапно
                в пять вопче несхожих мест;
загоняли тунеядца,
                некогда ему присесть.
Генералам же виднее,
                медлит - знамо им на зло,
а вот тут похоже братцы
                сказке времечко пришло.

Как-то мимо пролетало
                То-Чаво-Не-Может-Быть,
обсердилось, порешило
                енту лавочку прикрыть.
Генералов двух словило
                и на остров без людей,
там пущай погостевают -
                можуть станут подобрей.

Энтот остров Робинзону
                был бы в пору, а для их,
без обслуги дармоедской
                будет пуще всяких лих.
Кто с утра харчи доставит,
                на служенье отвезёт
и где подписи поставить,
                кто покажет? Поднесёт

рюмку перед сном обедним,
                мух отгонит приставак?
В обчем видят генералы
                как ни глянь, а дело швах.
Не найти им оглоеда,
                он здесь как бы эксклюзив,
исхудают и зачахнут
                без своих прерогатив. 

Там на острове народу –
                комары да мошкара.
И свалилась на вояков
                эта самая хандра.
День крутили  бестолковки,
                ускользала мыслей нить.
Вдруг сверкнула - пожелали
                мужичишку раздобыть.

Час пытались и заныли,
                молят То-Чаво вдвоём:
“Ведь ущерб стране огромный
                будет, ежли мы умрём.
Как стране без генералов,
                кто парады проведёт,
саблей новою помашет,
                кто медалями блеснёт?”

То-Чаво любое может,
                но в политике слабо.
Здесь его вокруг всех пальцев,
                можит прямо хошь любой.
Разведут, лапшу навесят –
                ровным счётом депутат.
Понимать сурьёзность надо –
                сложен наш госаппарат.

Обдурили, замолили –
                даже суток не прошло.
Зубы так заговорил -
                крышу летуну снесло.
То-Чаво уже не радо,
                што ввязалось в их войну.
Чувствует што виновато –
                обескровило страну.

Значит надо выправлять всё,
                хоть обслугу поднести.
Стрессы снимут генералы,
                перелёт был не ахти.
В опчем – глазом не моргнули –
                перед ними мужичок,
стол накрыт заморской пищей
                и ишо другого впрок.

Генерал, он с виду толстый,
                а внутри  лихой боец,
оттого так аппетитно
                всё што схватит шустро ест.
Натерпелись горемыки
                со стола гуртом метут
мидии, вино, лангустов,
                с ними в разнотык грейфрукт.

Обожрались, развалились,
                отгонял бездельник мух,
не со злости, для порядку,
                надавали оплеух.
Привязали паразита,
                под рукой чтоб был всегда.
Прикорнули и приснилась
                от обжорства чехарда;

мол плывут они по морю
                на огромном корабле,
цирковые забавляют,
                так и слышится – алле.
Генералы на шезлонгах      
                во всём белом возлежат,
машут с берега девчонки
                и стоят министры в ряд.

От такого сноведенья
                заурчало в животах.
Просыпаются и видят
                всё походу было в снах.
Рядышком мужик зловредный,
                дотянулись сапогом,
просто так, по ходу жизни,
                чтоб не гадил вид мурлом.

Злобства в их не меньше весу,
                как зажучат антирес,
ну, а тут – мужик поганый –
                прямо сну в противовес.
Осерчали, вызывают
                То-Чаво-Не-Может-быть:
“Раз, уж, с нами напортачил –
                нужно сон осуществить.”

То-Чаво, ево не видно,
                почесало бороду –
так не так, а делать неча,
                честь свою и я блюду.
Что-то там поколдовало ,
                зрят – корабря на парах,
цирк,  девчонки и министры –
                точка в точь, как было в снах.

Генералов, аж, скрутило
                от возможности такой,
даже мысли появились,
                так и прут наперебой.
Аккурат, как сон увидят,
                тотчас То-Чаво зовут,
так прорезалось сознанье,
                что рисуют прям маршрут.

Кажный день, то мармеладу,
                то красавиц с варьете,
чтобы что-то не забылось,
                пишет дурень на листе.
А затем,  как птах летает,
                разносолы подаёт,
всё по спискам генералов
                выдаёт наперечёт.

В животе его бурленье
                от голодной беготни,
нездоровое томленье
                от несносной болтовни.
Весь взопрел, мокра рубашка,
                зуботычина чуть что
и всегда такая пляска
                на желудок на пустой.

То-Чаво, мгновенно сполнит,
                то бишь помнит чья вина,
но вопче-то надоело,
                нахлебалося сполна.
Так пол года жировали,
                не забыли мужика,
что не так, оно понятно,
                дурень получал пинка.

А однажды вдруг приснилось,
                что настала череда
покидать им энтот остров,
                знамо в опчем навсегда.
То-Чаво на службу ставить,
                чтоб во фрунт да не шутя
Исполнял наказы сразу
                все, что вздумают, учтя.

Ну, а там, несло их дальше,
                вот на службе у царя,
там решили, потихоньку,
                и царя снять втихаря.
Тут проснулись от волненья,
                кажный хочет быть царём,
так схватились, разодрались –
                кажный бьётся за своё.

Не заладилася дружба
                где сурьёзный антирес,
с горем пополам склонились
                То-Чаво решит эксцесс…

Глядь – они уже в столице –
                без регалий и чинов,
ни обслуги, ни солдата,
                никого из подлецов,

То-Чаво совсем пропало,
                испоганился весь быт.
От такого поворота
                злоба меж зубов скрипит.
Так, не солоно хлебавши,
                завершился их вояж.
Раньше – кутерьма с мозгами,
                нынче – полный ералаш.