Чёртов гений

Ты провожал меня на эшафот,
Ведя под руку, облачённую в перчатку,
И улыбался мне притворно-жарко,
Раскрыв над головой цветастый зонт.

Сухие мои плечи обнимал как-будто невзначай,
Не замечая хлюпанья истертых ботильонов.
Травил истории забавные, так, словно
Бок-о-бок нам идти в Эдемский край.

Зеваки улюлюкали. Но ты,
Стирал со щёк моих "предательские капли",
И руки бледные, что опустились и озябли,
К губам тянул в порыве доброты,

Качнусь - поддержишь, и в толпе вздыхали
От умиленья, лишь растящего жестокость.
Невольный будто ласки жест - за локоть
Я твой уже без благодарности держалась.

"Ах, милочка!" - кричали горожанки
(Одна была, ей-богу, на сносях),
Упрёком праведным во всяческих грехах,
Мужских? Моих! Не разрешённых христианке.

Ловила угасавшим, подневольным взором
Твоё немногосмысленное "уух" чужим грудЯм,
Забыв, как складывались предо мною в штабеля
Когда-то и князья, и гастролёры.

Ты вёл красиво и срывая "Бис!"
В моей же казни я была уже не главной,
Обруганная бабами, раздетая глазами донага
Мужским отребьем. Что им чья-то жизнь? -

Лишь развлеченье крах её. Мы так по-разному трактуем смерть!
Я на арене проигравший гладиатор.
Но вспыхнут крыши от вишнёвого заката,
Стирая старых и встречая новых жертв:

Народ по новой соберётся в ясный полдень,
По головам волнение, мол, "Не отменено ль?"
Но мне уже ведь, право, завтра будет всё равно,
На то, чья кровь по плахе растечётся.

Ты проводил меня до стоптанных ступеней.
Не сняв перчатку с накрахмаленной манжетой,
В кармане брюк нащупал старую конфету
И сунул в руку мне её, ты, чёртов гений.