Видел я его чечевицу, но не ответил и я не должен

Видел я его чечевицу, но не ответил;
и я не должен ни отвечать, ни искать вопросов, ни напоминать ни о чём, ни вспоминать ничего, ни иметь себя в виду, ни, тем более, подавать себя на вид;
я не для всего этого, а для того, чтобы помогать искать;
но я и этого не могу и не знаю, научусь ли;
да я и не учусь, если не называть учением, что принимаю себя от других;
нет, не от всех, а только от таких же, как я; ну, нет, не таких, конечно, а уже прошедших через какое-то знание, а, может, и всегда пребывающих в нём;
и я каждый раз замираю, как перед чудом, и даже сердце перестаёт биться, как будто и оно боится спугнуть его: как?! мы опять нашлись, мы с этим кажущимся мятежным, а на самом деле таким покорным, духом, покорным какой-то силе, которая и не сила, а как добрый ангел вдруг обнимает тебя крылом, что тебя осеняет: я снова одарён, мне снова подарили меня самого;
и ты не думаешь в этот момент: ангел, а как же ты? тебе же тоже когда-то подарили тебя;
а ты просто растворяешься в забвении всего, кроме себя: меня поняли, больше меня самого поняли, меня открыли мне самому, подарили, просто так;
но просто ли, возможно ли, чтобы тебя открыли, не имея ключей от тебя; возможно ли, чтобы без твоего ведома завладели этими ключами, они, такие чуткие, и вдруг обошлись без вверения им тобой ключей;
и ты... ты готов открывать тех, кто вверился бы тебе, по происхождению бы вверился, по духу, по велению разума?
или так и останешься такой весь разузнанный, удовлетворённый другими, так и не понявший, что у тебя спрашивалось, заходя то с одного, то с другого бока: а ты хочешь, хотел бы видеть избирающего тех, кто помогает искать себя...