Вселенная 2. 0

Вселенная 2.0
Поэма

         «Вселенная созрела, но не сразу…»
         Из поэмы «Вселенная», 2002 г.


Монолог №1

1

Я долго молчал в онемении жутком,
Уставившись в точку, на вид равнодушен,
Умом понимая, а больше желудком,
Что голод погонит и жажда иссушит.
Что крепко завязну, в ладонях занозы,
А все потому, что учился неважно
На собственной боли, глухой и бесслезный,
Погрязший в бесплодной работе бумажной.
А все потому, что, терзая домашних,
Людей и животных страша до икоты,
С тенями затеяв опасные шашни,
Я чувствовал с горечью, как далеко ты -
В проекте, в замесе, в божественном плане,
В какой-то пробирке, грозящей разбиться,
И даже клубок каждодневных желаний
Другим, не тебе помогает родиться.


2

...Меж тем розовело и дуло с востока,
Тяжелые тучи тенями накрыли.
Рождение есть прохождение тока
По проводу старому в инее пыли.
И вот, плюс один, и в игру принимая
Тебя, замерла детвора удалая,
И мимо прошаркала фея хромая,
Тебя одарить хромотою желая.
И вот, плюс один в этом мире горбатом,
Где даже идеи подвержены тлену,
Все также не познан вместительный атом,
Запущенный рыбкой пронырливой в вену.
Какие-то войны, какие-то речи,
Во взглядах – немытые яблоки рая.
Пора облегчиться, но, кажется, нечем.
Так жизнь началась, а за нею вторая...


3

Поставил тебя на кривые ходули
Потрепанный клоун, шагай, мол, неспешно.
И мне это видится снова, в бреду ли?
Да нет, это явь, но спросонок, конечно.
Когда-то я сам был такого порядка,
Когда за гроши разбивался на части,
И кто-то топтал их, хихикая сладко,
Уже не противясь безудержной страсти
Карать и казнить топором, да по вые.
Но в капле кровавой луч солнца ломая,
Задумался крепко, возможно, впервые
О том, что смоталась дорога прямая
В клубок, устремившийся к черному лесу,
В котором себя потерять слишком просто,
Всего лишь зайдя за тумана завесу,
Всего лишь упав на зеленую простынь…


4

Тебе все позволено: жить и бороться,
Ходить машинально туда и обратно,
И есть, что добудешь, и спать, где придется,
Со щек не смывая румяные пятна.
И город, где лето похоже на зиму,
Наощупь узнать, не сдаваясь обману.
Желаний вместилище невыносимых
Неопытных манит в нутре своём кануть,
Но как-то все мимо, чисты твои платья,
В июне отбелены щелоком ночи,
И сон стерегут молчаливые братья,
И новая фея дарить тебе хочет
Прелестные сны и молочные реки,
И склянки забористых противоядий,
И я тут как тут, возвращаюсь из Мекки
С любовной тоской в немигающем взгляде.


5

В лесу напоролся на шелк паутины,
Скрипели сосны корабельные снасти,
Звенело в ушах, и сменялись картины
Лесного тревожно-наивного счастья.
И лис, мимо уха сверля меня взглядом,
Сказал, шепелявя, как малый ребенок:
«Довольно бродить, это здесь, это рядом,
Похоже на прутик, что гибок и тонок.
Согнешь, не сломаешь и сделаешь луком,
И будет погоня, и будет охота,
И мир наполняя пронзительным звуком,
Ты сгинешь, зайдя ненароком в болото…»
И лис растворился, как будто и не был,
И стала заметна в узлах перепутий
Любовь, ненароком отверзшая небо,
Любовь, ненароком сломавшая прутик.


6

А ты все сидишь на скрипучем насесте
И машешь крылом мне и шлешь телеграммы,
В которых три слова: «Мы выживем вместе»,
Вопрос только, после исчезнем куда мы…
Но это не точно. А кто это точит
Бесстрастный свой нож с желобком кровостока?
Тот, кто наизнанку вывертывал ночи
И спать не давал, щекоча нас жестоко.
И смехом давясь сквозь притворные слезы,
Мы выпили тьмы непролазной заварку,
Зубами крошили соленые звезды,
И было нам сладко, и было нам жарко.
И музыки звуки, и руки при деле –
Все шло нам на пользу, всего было мало,
И мы продвигались с тобой еле-еле
Туда, где дымил крематорий финала.


Диалог №1

- Послушай, послушай, а что это было?
Ты с кем говорил и о ком, интересно?

- Мне кажется, кровь замерла и остыла,
Когда со скалы я сорвался отвесной,
И жизнь промелькнула в свистящем полете.
Я вспомнил, как молвил в античности Янус:
«Вы все непременно однажды умрете,
А я вот бессмертен, а я вот останусь.
Но память меня изнурит до скелета
В когда-то зеленой застиранной тоге,
И все, что останется, выбросьте в Лету,
Всплыву непременно, на то мы и боги...»

- Смешно. Даже если совсем не до смеха...

- Позволь осмотреть твои теплые руки,
В них жмется пол мира в скорлупке ореха,
И линии жизни, любви и разлуки
Бегут параллельно, стремясь к водопаду,
Цепляясь за куст одинокой ракиты,
И там, где преграда голодному взгляду,
Плоты будут вдребезги, в щепки разбиты.

- Постой, а нельзя ли без терпких страданий,
Без этой токсичной слезливой натуры?
Неужто так тяжко, неужто вода не
Смыла с лица этот вымысел хмурый?

- Тогда, напоследок, побуду чуть проще:
Вот мы обретаемся в скучном Эдеме
И в хрупком покое, в оливковой роще
Лакаем из амфоры сладкое время.
Пьянеем, но в меру, и спим до обеда,
Потом все по кругу, по глянцевой сфере,
И промысел папин все также неведом,
Но также основан на искренней вере
В бездонную силу, в хореи и ямбы,
Которыми кровью исписаны свитки.
И гаснет эпоха, темнеет, и нам бы
Оставить потомкам проворным попытки,
И нам бы уйти, как обычно, красиво,
Последний билет, Атлантида forever,
Но мы остаемся, орешки и пиво,
Адам подле ложно беременной Евы…

- Я выучу эти рулады и трели
Приятные тонкому слуху, не боле.
Мерцает в окошке твоем еле-еле
Огонь, чуть заметный блуждающим в поле.
Но в тихую полночь, конечно, погаснет,
И ягоды скиснут и вымокнет порох…

- Я рад, что ты веришь почти в мои басни,
Их есть у меня, я иссякну не скоро…


Монолог №2

1

Часы онемели – кукушка подохла,
И тикает только в висках неустанно.
Остались цвета: васильковый и охра –
Пустыня и небо. Тебе слишком рано,
А мне слишком поздно, печаль, да и только…
Но как разминуться на узкой дороге?
Мне в рот апельсина холодного долька,
Мне в сердце стрела и расстрел в эпилоге.
Тебе – пережить happy end в эпилоге,
Ты громко чихнешь и лимонно скривишься,
А все оттого, что мирок мой убогий,
В который зайти до сих пор ты боишься,
Похож как две капли на сотни подобных,
Где помнить себя совершенно не нужно,
Где уши гноятся от звуков утробных,
Где горние трубы фальшивят натужно.


2

Я выведен буду на чистую воду,
В саду золотистом я стану сатиром.
И, молча, желаниям странным в угоду,
Начну заправлять обезумевшим миром.
Которых с утра расшевеливал лучик,
Которым с утра почему-то тревожно,
Не тронем пока что. Я все-таки лучший
Из нескольких зол, если выбрать возможно.
Но выбор и ты не всегда совместимы,
Вот лето кончается, зябко ночами.
И влажный песок пропуская в горсти, мы
Молчим, пожимая невнятно плечами.
А мне те потуги упрямые в пору,
Я с этим родился десятого мая,
Я камень проклятый в надменную гору
Качу, как велела мне фея хромая.


3

Теперь пару слов о жестоком пирате,
Как дева уняла его с полуслова,
Промолвив глазами волшебное «хватит»,
Немного надменно и в меру сурово.
И в море по горло, и в счастье по плечи,
Он молча стоял и, вращая глазами,
Дурея от этой негаданной встречи,
Столпом соляным притворился и замер.
И ветру, смеясь, отдавая добычу,
Лобзая убитых врагов, чуть не плача,
Он жизнь свою смело помножил и вычел
Из суммы безумия. Вот так удача!
Спокойное море с заплатками суши,
На острове мы и, сигналя кострами
Далекой эскадре, случайно разрушим
Песочные замки. Не жалко, раз сами.


4

Бывало, стою под окном и краснею
От ветра колючего. Вот так забава!
Любовь согревает, зимую я с нею,
Являя кусок тугоплавкого сплава.
Безумию – слава! Слова и бумага
Свидетели этого, впрочем, и судьи.
Вот кто-то бормочет: «Он вымерз, бедняга,
Он выдохся в этой открытой посуде.
Он высох и лег в наш душистый гербарий,
Конечно, красиво, но тлен нас тревожит…
Очнись, обещавший нам многое, парень,
Пусти муравьев неуемных по коже!»
А я все стою и мечтами далеко,
И снится, мы сели в обнимку на ветке
Я, дерганый заяц, и ты, лежебока,
Мы, наших потомков безумные предки…


5

Пора закругляться, фонтаны закрыты,
Осенние ночи в тепле и покое.
Вот иней прилег на могильные плиты,
И в воздухе влажном мелькает такое,
Что хочется плакать, орать и смеяться,
Потом утащить тебя в гулкое чрево –
В часовенку в венецианском палаццо,
Шепча: «Мы приплыли, моя королева…»
И желтые свечи, и в пасти камина –
Бревно, на котором я вырезал руны,
Когда вожделение было невинно,
Когда был совсем не по возрасту юным.
Прощаю обиды, а как же иначе,
Ведь все это было преддверием робким
К тому, что случилось со мною, mi piace,
Я больше не буду, дави свои кнопки…


6

…Мы вышли на улицу, холодно, сыро,
Ищу впопыхах подходящее слово.
В руке у тебя, как обычно, пол мира,
Но та половина, где нет меня снова.
Где нет и не будет, но что мне за дело,
Когда я от счастья фатально беспечен,
На фоне того, что зима прилетела
И снег нам, не тая, ложится на плечи.
Мы шествуем городом, полным упрека,
И мощи святые исполнены злобы,
Но ты, накачавшись по трубочке сока,
Меня обесточив и вычерпав, чтобы
Пустить под откос или сжечь в стратосфере…
Постой, пригожусь! Этот взгляд так несносен…
Да, я доплыву, вот спасительный берег,
Но в легких уже эта поздняя осень…


Диалог №2.

- Послушай, послушай, а что это было?

- Такие дела. Акварель и бумага.
Слова и аккорды. Веревка и мыло.
Альенде, взмывающий в небо Сантьяго.
Такие дела. Города и дороги.
С младенчества ловко рифмующий грезы,
Готовый пожертвовать очень немногим,
Я, выпивший море, я, выливший слезы.

- Ты, выливший слезы, ты, выпивший море?
Вода остается водой, между прочим.
Вселенная эхом отчетливым вторит,
В бескрайней пустыне космической ночи
Словам, что бессильны, но очень красивы,
Словам, что похожи на метеориты.
Кривые улыбки и кислые сливы
И дальше направо-налево дари ты.

- А знаешь, когда-нибудь все повторится,
Другие миры как всегда наготове.
Другие страдальцы там будут давиться
Всем тем, что я впрок им сейчас наготовил.
И некто, томимый любовным испугом,
Изрежет деревья в лесу именами.

- Возможно, тогда мы сольемся друг с другом.

- Возможно, тогда это будет не с нами…


Рецензии
вы верите в реинкарнацию? у вас богатый внутренний мир, мне кажется, что эта поэма - своеобразный пин-код, в котором зашифрована вся ваша жизнь.

Ольга Чувашева   28.10.2019 09:27     Заявить о нарушении
В реинкарнацию не верю, но на счет всей жизни вы очень верно подметили.

Максим Соколинский   28.10.2019 12:24   Заявить о нарушении