LXV

LXV.
Когда земля и океан, гранит и бронза,
Все бренно здесь и смерти подлежит;
Когда невечна и изменчива природа,
То как ей с хрупкой красотой твоею быть?
Как нежному цветку дыханьем лета
Всегда цвести и прелестью дышать,
Когда и скалы разрушаются от ветра
И сталь пред временем не в силах устоять?
Проклятье! Кто же здесь способен
Сберечь сияющий алмаз своих времен;
От времени стремительного бега,
От порчи иль могилы без имен?
   Никто! О если только не свершится чудо это
   И засияет он в моих чернилах ярким светом.
 



LXV.

Since brass, nor stone, nor earth, nor boundless sea,
But sad mortality o'ersways their power,
How with this rage shall beauty hold a plea,
Whose action is no stronger than a flower?
O! how shall summer's honey breath hold out,
Against the wrackful siege of battering days,
When rocks impregnable are not so stout,
Nor gates of steel so strong but Time decays?
O fearful meditation! where, alack,
Shall Time's best jewel from Time's chest lie hid?
Or what strong hand can hold his swift foot back?
Or who his spoil of beauty can forbid?
O! none, unless this miracle have might,
That in black ink my love may still shine bright.