Сентябрь, двадцатое

Уже в который раз
озябли окна.
Каштанов городских унылый ряд
в испарину
густым туманом вогнан
и ржавой неизбежностью объят.

Под вздохи сентября
крадётся утро,
откинув напрочь серую вуаль,
седой протяжный дождь
потоком мутным
опять полощет в классиках асфальт.

Когда надежды на тепло богаты,
читает время "осень"
по складам,
чуть слышен влажный запах
горькой мяты,
а сердце  –  скорым ливнем пополам!

До края горизонта
стены храма,
в котором в дымке лица, говор, смех
моя
перебирает тихо память,
стараясь поимённо вспомнить всех.

Не хочешь, а заплачешь –
одиноко,
когда, как звуки сотен тропарей,
обнимет эхом
тот далёкий клёкот
на юг летящих стаей журавлей.

Бьёт в ноздри
влажный дух стоялой прели,
невольно взгляд стремится в облака,
где тайный звук
невидимой свирели,
по-птичьи нам напел: "Пока! ... Пока! ... "


по мотивам конкурсной работы
в Транссибирском экспрессе