Он девять лет копившуюся грусть

Он девять лет копившуюся грусть.
Подмешивал к степному цвету кожи.
Он девять лет, бубнил: "Я соберусь.
Смотрите, как я сделаюсь моложе."

Протру глаза нектаром чабреца.
Вдохну я одуванчика улыбку.
Расправлю грудь бесстрашного бойца.
Хоть ставь сейчас на яркую открытку.

Камыш мне кудри шёлка заплетёт.
Кузнечик серый скрипкой подыграет.
Попробуйте сказать, что идиот .
Не носят идиоты горностая.

Разлёт бровей и губ тугой зажим.
Дополнят образ мой горизонтальный.
Не верьте, что обидчив и раним.
А верьте, что я дерзкий и нахальный.

Испить бы счастья, да разбит стакан.
А рюмкой не могу сполна напиться.
Поизносился бархатный кафтан.
И моя совесть полночи боится .

Я девять лет по бисеру шагал.
Скользили ноги, страх сжимал печёнку.
И как бумагу чёрный рвал метал.
И с молчаливой долго спал эстонкой.

Иголки в ногти, больше места нет.
Моих суставов скрип поёт мазурку.
Ещё вчера последний марафет
Украла симпатичная Снегурка.

А завтра снова надо вам кивать.
Намазывать икорку по перилам.
И дверь перед тобою открывать.
И спрашивать: - А рыбок ты кормила?

Моя душа сжимает воздух слов.
Глазами вижу, а душа в запое.
Приснилось мне, что стал я крысолов.
Но вместо дудочки грызу алое.