Читая Шекспира 112

Когда твоя любовь и доброта
Заполнят ров всеобщего проклятья,
То высжет с поруганьем клевета
На лбу тавро каленою печатью,
А после похвала или укор
Послужат мне отрадой ли, печалью:
Я навсегда исчезну с этих пор,
Невидимой другим окован сталью.
В немую бездну взор и скорбный слух
Я погружу, роптаний не премля,
И к голосам, как змейка, буду глух,
Но к свету потянусь, подобно стеблю!
Коль помыслы мои полны тобой,
То в них и воплотится мир земной.

Подлинник.

Your love and pity doth th'impression fill
Which vulgar scandal stamped upon my brow,
For what care I who calls me well or ill,
So you o'er-green my bad, my good allow?
You are my all the world, and I must strive
To know my shames and praises from your tongue;
None else to me, nor I to none alive,
That my steeled sense or changes right or wrong.
In so profound abysm I throw all care
Of others' voices, that my adder's sense
To critic and to flatterer stoppd are.
Mark how with my neglect I do dispense:
You are so strongly in my purpose bred
That all the world besides methinks th'are dead.