Летние стихи

*
Мимолётноиюньское
*
И под каштанами сидя, как будто под пальмами,
любуясь, как помавают ладонями семипалыми,
думать, что это волшебствие доброе,
и забывать, как порой неудобно
вечно весенней душе
в неглаженном неглиже...
А потом - ничего, отпускает -
ведь покуда глаза алкают
красоты, да взыскует к воздуху плоть -
ну какая там ерунда может ныть и колоть?
*
*
С дождём
*
Я иду и дождь со мной -
через летний знойный звон,
через жаркие лучи,
с песней детской, в мокрой кепке,
как умеют лишь дожди
и беспечные поэтки.
*
*
Золотой набат
*
Ты - слово, а я - тишина, в которой оно звучит -
Осенняя рыжина в солнечный щит -
О, золотой набат! Мёртвым велит - жить! -
Так сердце вздымает грудь, в которой оно стучит...
*
*
В стихи!
*
Когда расслышишь сквозь мира гул,
Образ ли, строчку, верное ль слово -
Сам не живи - для запекшихся губ
Водою в горсти,
Под головку
Младенца - в стихи неси!
*
*
Разить грозе
*
Ласточки низко - они впряжены в кучевые телеги, чей рокот
ласточкам низко летать велит, низко и плотно.
Ласточки низко - и головной болью мается кто-то.
Ласточки низко - разить грозе, не избежать работы.
*
*
Гостья
*
Гостья везде, не всегда незванная, правда,
прошла сторонкой, ушла украдкой,
мечтаю у сада чужого о том,
каким был бы мой невозможный дом.
И наверное хорошо даже, что он
никак не сбывается - тысячи их у меня.
И всюду любимые любящие, всюду родня...
Спящую Землю укрою пледом,
а дальше мой путь неведом:
у Боженьки на юру играю свою игру.
*
*
Открытки из усадьбы:
_____________________
Организм столичный, кислорода нажравшись,
Без малого сутки вкушал сновидений пользу.
Не в санатории, не в ашраме --
Он просто уехал из мегаполиса.
*
Утренняя прогулка
__________________
Голова с недосыпа хмельна и лирична, видит всё то, что мерещится лишним личности неистребимо столичной. Кошкины уши крадутся в траве. А у дрозда кардинальская кипа. А если взгляд уплывает левей, там дом свиданий устроили в липе сотня-другая пожарных-жуков.
Им хорошо! Будоражат грехом, что в просторечии кличется свальным.
Что ль и себя делегировать в спальню и на просторе двуспальном тотально в позе Витрувия замереть и недобуженный сон досмотреть?
*
Если кошка тенью перешла дорожку, если страха лента шаг тебе связала и накрыла оторопь коркой ледяной, ты дерзай, и резче, хоть бы даже плясом, разорви невидимое, на себя прими тёмные обрывки неудач, обид - пусть висят бессильно, ты смени импринт и шагай, счастливый, легконогий отрок, и спасибо кошке не забудь, герой.
*
Насельнице Сетуни, так бы и сетовать мне, да на каждое лихо найдется и ликарь... стою я над Ликовой, солнцем налитой, тихой и дикой. Утки да ивы, вьюнки да крапива - вроде, простая палитра, наивная, но почему-то душа - не болит.
*
Садовник, обликом друид, тебя волшебным одарит - откроет истину дерев, покажет, из скольких дверей ты состоишь, когда стоишь пред Господом обнажена - не как невеста, как жена, которой жизненное дело - стать матерью господним детям, которым взращивать сады зелёных, алых, золотых певучих ангелов, они - Елены, Сарры, Анны, Геллы, Валерии, Петры и Павлы однажды крылышки расправят и их сиянием расплавят всю боль всех демонов, и те домой вернутся, наконец, господни дети, непоседы, и унаследуют всю землю, и на земле взойдут леса - и разнесутся голоса их песней славящих друидов, и солнца луч благословит тебя, о женщина, дарами: ты будешь мать, ты будешь радость.
*
*
Жажда дождя
*
Пахнет сладко водою с небес,
С нею мир милосердней, чем без.
Речь дождя раздробилась на слоги,
Он мне жалуется на голод,
Голод капель по суши земной -
Ничего нету лучше, чем зной,
Ничего нету лучше, чем жажда,
Утоленные и пропавшие.
*
*
И снова о дожде
*
Причмокивает дождик по листве,
Ловчей гусара лобызает лапки
Оторопелым яблоне и липе,
И в сердцевины роз и лилий
Он успевает изобильно: падки
Все, кто находится в родстве
С началом Евы - испокон и присно -
На ласку и наскок кавалерийский.
*
*
Оть
*
(Под впечатлением от "неисторического романа" Евгения Водолазкина - "Лавр")
*
Была она искреннею и глупой -
не считала выгоду и невзгоду,
только что и умела - глазами лупать
на текущих сквозь них людей и годы,
лишь просила: Ты их не суди,
несчастных, будь к ним побережнее, оть.
И пурпурным цветком в груди
Расцветал Господь.
*
*
Немного о печальных анекдотах
*
Анекдотов печальных полно бытие и поэтому бражно.
Вспоминает корова, что с оленем в родстве -
и встаёт на крыло, дабы блеснуть в антураже,
если уж не в самом Рождестве.
Выдаёт себя грязь за разлив шоколада молочного -
и побулькивая этак сочно,
упрекает брезгливые лица,
чтобы камень швырнул, кто безгрешен.
А как бабочка на булавке гордится
прочным внутренним стержнем!...
*
*
Сирень
*
Невесомы, почти бесплотны
Дни - дождинками по стеклу.
Так моё позабыло лоно,
Кто в его погружался мглу.
Мельком только - секретная родинка,
Жар ладоней, натуга мышц.
Я тогда ещё бредила Бродским
И мечтала: Варшава, Париж,
Эдинбург, Копенгаген,
Сан-Франциско, нью-йоркская гавань,
Может быть, Монреаль...
Но суровая нитка реальности
Притачала к вишудхе Пангеи,
Амулетом на гения шею.
Источаю словесный елей:
Кирилей, цириллей, сирелеус!
Надо мной расцветает сирень,
Надо мной распевают сирены,
Искушается Одиссей -
Плыть на Итаку через Одессу,
Коей станет духовный отец.
С ним воссядет одесно,
Без надежд, без одежд
Плоти хлипкой и тесной
Мой таинственный друг,
Мой единственный дух.
Не жена я ему, не невеста,
Всех каналов его перекрестье,
Ноль, которого нет, но есть.
И никто не почует ингрессии
Точки жизни в сакральный знак.
Только мы с ним и будем знать,
Для чего так бездонны дни,
Для чего так порочны ночи,
Почему у небесной воды
Нечитаемый почерк.
*
*
Глядя на облака
*
Глядя на облака,
Можно ли не поверить
В правду момента?
*
*
Красота
*
Ко мне приходила сама красота -
В виде кота:
Мерцала волшебная шкурка,
Когда он мне муркал -
То сине-зеленый драконий металлик,
То леопарда по рыжему - пятна подпалин.
Крутил и вертел он восьмёрки, спирали,
И улыбался, всеведущий гений.
И растворился во тьме сновидений,
Утешил когда и когда наигрался.
*
*
Песня августа
*
Где-то далеко облака лакают
из кувшина солнца алый горизонт.
Никогда я в этой жизни не раскаюсь,
бесконечный не устану созерцать узор,
что она являет щедро и бездумно,
просто потому что ей не быть иной.
Где-то рыжекудрая спит себе колдунья,
к ней прильнул всем телом ясный эльф лесной.
Охраняю сон их, берегу покой,
и со мною брат мой, золотой дракон.
Я смотрю на солнце, солнце на меня,
мы одной с ним крови, одного огня.
Томно пахнет флоксами и кошачьей меткой
и листвою сонною, уставшею за лето.
****