XLIV

XLIV.
Когда бы мыслью стало мое тело,
Я чрез пространство без границ легко,
В мгновенье ока бы достиг твоих приделов,
Лишенный мутной сущности его.
Тогда, не важно, где бы не был я,
Пусть даже в самых отдаленных странах;
Она летела бы сквозь суши и моря,
Подумав только, там бы пребывала.
Увы! Но мысль бессильна в том моя,
Ей не под силу расстоянье то измерить;
Неизмеримой суши бесконечная вода;
В что есть и нет, едва ли можно верить.
    Печалью этой удручен уперся я в ничто;
    Среди земли с водой не выбрать мне одно.



XLIV.

If the dull substance of my flesh were thought,
Injurious distance should not stop my way;
For then despite of space I would be brought,
From limits far remote, where thou dost stay.
No matter then although my foot did stand
Upon the farthest earth removed from thee;
For nimble thought can jump both sea and land
As soon as think the place where he would be.
But ah! thought kills me that I am not thought,
To leap large lengths of miles when thou art gone,
But that, so much of earth and water wrought,
I must attend time's leisure with my moan,
Receiving nought by elements so slow
But heavy tears, badges of either's woe.