осеннее настроение

Я планирую в воздухе осени, ветром хранимый, багровеющий краской, смущением тронутый, кинутый деревом лист.
Инфракрасного спектра несу всем тепло, что мне волею вспышек от Солнца даровано, чтоб земному всему от лучей его снова согреться.
И с другими листами в падении ранимый, я силюсь исполнить Всевышнего добрый каприз, он как приз мне моими попытками тщетными выжечь «нагорную проповедь» светлой звезды на поверхности каждого тленного, да и нетленного сердца.

Направляю, качаясь в потоках стремнины, свой взор вверх, туда к небесам, где в чертогах божественных виден венец облачной анфилады...
Отражением зеркальной её перспективы в конце уж не листья пылают в коврах, а зияет Гиены оранжево-жёлтая огненна пасть!..
Вместе с тем всё тружусь и кружусь, разрываясь в порывах воздушных листвою мятежной с другими, такими как я есть им сам, в несусветных метаниях людских между раем и адом...
Выбор текста за мной, но он Твой, как и всё, до чего ты десницей коснулся, Господь!.. Так дозволь
до его завершения чтения мне на грешную землю лицом поудобней упасть!

От сучка отрываясь осеннего,
всё острей ощущаешь себя - беззащитным, смиренным, сиротливо голым,
Но взмываешь туда, где всеобщим восторгом не дремлет  успех там, где чаши в желаниях наших проносятся мимо...
Я трублю по-библейски, вопя и крича, и любя, всем сердца обжигая всеядным и терпким глаголом,
А с небес между тем раздаётся порой заразительно смех, одобрительно крыльями машут и песни поют мне друзья-Херувимы.

Петергоф. Осень. Парк.
Данаида уже завершила своё наполнение водой из сосуда
той чаши, куда листьям попасть - есть их крест, как ответ на вопрос: «Быть-не быть?..»
Я стихами молил Иисуса Христа, чтоб
душа у людей во Страстях не теряла безбожно рассудок почаще!..
Не за пазухой вымолил я у Христа, чтоб на Страшном суде никому не воздалось по деяниям их глупым ту тяжкую горькую чашу б испить...