Страсти по Гамлету

                По мотивам «Гамлета» (из переписки с Ильёй Будницким)

                Николаю Коляде,
                под впечатлением от его «Гамлета»
               
И снова Гамлет видит тень отца,
Но тень в природе не имеет тени.
По замыслу небесного Творца
Ты, человек, поставлен на колени.
И собираешь воду в решето,
Готовую, как дождь с небес, пролиться,
И ветер душу кутает в пальто,
Чтоб твоему мгновению продлиться.

Мгновенье хрупко – это знает тень,
И словно тень – почти неуловимо,
Не слаще редьки в огороде хрен,
Где лук все стрелы выпускает мимо.
В кураре очень сильный стрельный яд,
А все углы – в квадрат, по Пифагору,
И тенью самой первой из монад
Ты, как Сизиф, свой камень тащишь в гору.

Но мимо мчит (из Чехии) трамвай
И через город бегает кругами,
А где-то в поле зреет урожай
И в свете рампы умирает Гамлет.

***
Тень, обнажённость - это суть,
она почти, как расчленёнка,
в которой можно утонуть
под стук дождя о камень - звонкий.
И вроде жив, и тень отца
о чем-то неземном пророчит,
а у Офелии с лица
гримаса хищная хохочет...

И непонятно, где игра,
и что с тобой задумал Автор.
И режет боль в боку с утра.
И сколько жить ещё на драфте
у кукловодов и теней,
стоять лицом или напротив,
и видеть Бога и чертей?
А тени все уходят в полдень.

И думать: «Быть или не быть?»
(ответы могут быть фальшивы),
здесь всё определяет быт,
а тени все у Бога живы.

***
Что слово?
Ветер на устах.
Не воробей, но отзовётся,
ему, увы, неведом страх,
захочет, к сердцу прикоснётся.
А ты лови его, лови
в степях, где сгинули монголы,
и, как захочешь, назови:
глагол, король, но он же – голый!
А ты добавь ему тепла -
одень в ботинки и одежды ,
но не вводи в обитель зла,
открой ему сомкнуты вежды.

***
Листва, опавшая сгорит,
перегниёт, водою - в корни;
свой каждый листик повторит,
и каждый листик будет помнить
движенье сока по стволу
туда, до звёзд, до каждой ветки
(где будет несть его числу),
заполнив кольцами отметки…

***
Вот ремесло – копаешь яму
в длину и вглубь, размером в рост,
и видишь жизни панораму,
через кресты, через погост...
А черви прочь бегут лопаты,
пронзая вечные пласты,
в которых дни, в которых даты
своими числами – просты.
Просты, как суть всего живого,
до глины канувших времён,
до первозданного, пустого
того, что было испокон.

И то, что называли жизнью,
сквозь пальцы утекает в тлен,
где чернозём, как признак тризны,
крутой эпохи перемен.

***
Мы все проходим сквозь золу,
зола проходит через сито.
Цветок проходит сквозь пчелу
нектаром - в мёд.
Скрипит орбита
у древней матушки земли,
спастись, пытаясь от кометы,
и тонут в море корабли,
испить воды из древней Леты.
А там всё Цербер сторожит,
и все пути назад закрыты
движеньем литосферных плит
и безразличием Аида.