Николай Михеев Вольные переводы из Анри Зеро

1
Нелепая привязанность к словам
Пережила стареющие чувства.
Сизифов камень катит голова
На горку с гордой вывеской «искусство».

Минуту постоя на высоте
И подавить досаду не умея,
Съязвить себе: «Ты этого хотел?» –
И сбросить камень, сердцем каменея.

25.06.99

2
Ты акварели предпочёл эмаль
И принимаешь слов любых сближенья,
А эта грусть – не от игры ума ль,
Сменившего сердечное свеченье?

Не оттого ль, что миру ты не свой,
Не свойственный его живым движеньям,
Овчинкой не сверкает золотой
Вдали – своей судьбы опереженье?

Как будто воздух не насытил грудь,
И лёгкие в невольном напряженье
Его сильней пытаются вдохнуть,
Но вновь не происходит насыщенья –

И лишь послушных слов струится ртуть
В смещеньи полюсов и их смешеньи.

07.06.99

3
Не обняться со своей любимой,
Не укрыться от погони лет.
Жажда красоты неумолима,
Но коварен красоты секрет.

Лунный морок, я твой соглядатай,
Твой преуспевающий Видок,
У твоих замысловатых статуй
Не бежит по жилам звонкий ток.

Всюду под ногой хрустят осколки
Слов разбитых, выстуженных фраз.
Как сорняк в предчувствии прополки,
Кто-то лишний не поднимет глаз.

Только то, с чем сердце ждало встречи,
Поднимало душу в трудный путь…
Не обнять любимую за плечи,
От погони лет не ускользнуть.

03.02.01

4
В Париже дождь.
Через стекло кафе
Тебе видны прохожие с зонтами.
(Я помню, что твой заработок тощ,
Ты плаваешь планктоном меж китами

И переварен был уже не раз.
Да, ты – навоз, но не провинциальный).
О, этих капель джазовый экстаз,
Влекущий не в глаза, а сразу в спальни.

(Я помню, что зовут её Люси,
Она мила, смешлива, белокура,
На простынях – всё, что ни попроси,
А в остальном, как ты и любишь, дура).

В Париже дождь. И франков ровно столько,
Чтобы тянуть абсент за тёмной стойкой.

21.03.01

5
Привычно мне (а ты совсем не знаешь!)
Бродить по скользким улицам Клиши.
Любовь моя, ты в небе обитаешь,
Не посещая наши этажи.

Я много лет дышал не кислородом,
А небом обитанья твоего,
Я облачным к тебе добраться бродом
Хотел не раз, но не нашёл его.

Глаза мои землёю заполнялись,
Как осязанье – бёдрами гетер.
О, не забота зеркала анализ –
Нет разницы: бюстгальтер, адюльтер.

И мир в своём безумном постоянстве
Внушает мне, что мы всегда одни.
Лишь где-то там, в покинутом пространстве,
Где с неба кожа содрана, – саднит…

21, 23.03.01

6
Единороги ваших снов
Не забредают в наши чащи,
Здесь бой идёт гораздо чаще
На жёстком остове основ.

И в майи мареве одни
Минуты ползают ужами,
А вечер прелестью ужалит –
И ночь саднит.

Да, ночь утратами саднит,
Но растворяется в цунами
Снов, что овладевают нами,
Сводя весь опыт в неолит.

…Когда к концу подходят зимы,
От снега выступит слеза,
И тьме души невыносимо
Давленье света на глаза.

23.01.01, 23.03.01

7
Лишь на пасмурном рассвете
Все погаснут этажи.
Почему мне пальцы эти
Так не нравятся, скажи?
Этих влажных ног касанье,
И за лесом – поезда…
Гаснет вздох в моём стакане,
Как поникшая звезда.
Пьяных праздников отрыжка,
Дымно-белый твой живот,
Туч тяжёлая одышка… –
В них ли молния живёт?
Для чего мне – эти губы?..

19.08.00, 05.06.01

8
Холодными и влажными губами
Ты так легко моих коснулась губ…
Эксперименты времени над нами
Не кончились. Но вывод сух и скуп.
Ищу тебя в пустыне топкой ночи,
Ищу, скользя пологим склоном дня.
Пусть вывод неопровержимо точен,
Ищу тебя, от выводов храня.
Я тенью стал незримости твоей,
Отброшенной на время и пространство,
В которых лишь твоё непостоянство
Является источником путей.

18.06.01

9
Всё небо стекло
В затон забытья –
За тёмным стеклом
В истоме литья,
Где лжи лабиринт,
И логик излом,
И бинт –
твёрд как винт –
На шее узлом.
Всё прошлое – там,
Спешащее – в ноль,
И вместе – не нам,
И море – лишь соль.
 
21.06.01

10
Адажио живота, бедра,
Аллегро груди и рук,
Сердца прозрачный стук,
Красного зов костра,

Страстные прикосновенья,
Прошлого страшный хруст…
…Солнышко стихотворенья
Над утренним садом чувств.

Как ветер штору над ложем,
Меня поднимает ввысь
Простая и странная мысль:
Ты так на неё похожа,
Как ласка – на эту кожу,
Как прошлая ночь – на Жизнь.

20.06.01

11
В сентябре или в Париже,
Или в комнате ночной –
Ну, фантазия, пари же! –
Мне в лицо пахнёт весной.

Эти губы, эта грива,
Сердце стукнет сразу: ты!
Лет следы. Ещё красива.
Несравнимой красоты.

И скажу я этой ночи,
Сене, осени, тебе!..
…Нет, лишь станет день короче
С серой птицей на трубе.

13.07.01

12
Мне кажется, я не умру никогда.
Я умер – и смерти своей не заметил,
Когда равнодушная Леты вода
Тебя из судьбы моей вынесла в нети.

Теперь я уже не умру никогда,
Ведь нет меня больше на пламенном свете.
А строчки? – давно отпустила звезда
Лучи, чтобы в вас умереть им.

13.07.01

13. ЛЮТЕЦИЯ

Меня преследует женщина, женщина без лица,
Чьё тело – касанье шёлка, чьи губы – страсти ожог.
Ты пепельницу разбила, ушла на балкон в сердцах,
Стрекозка на  фоне ночи, ревнуй – если видишь прок –

К простору, огням и крышам, к волшебному сну небес…
И я ревновал, но тайно! – учившуюся у птиц…
…Вернись же, смахни ресницами с груди моей боли пресс…
Лютеция тоже женщина, женщина без границ.

22.07.01

14
Синтаксис ласки твоей
Мной  не изучен пока.
Знаю из азбуки всей –
Вкус твоего языка,

Запах подмышек, ног,
Розовый бред ягодиц…
Пред наготой твоей мог
Пасть даже Яго ниц;

Мавр бы не смог душить
Нежной жены такой…
Кто из меня глядит

В звёзды твоей груди,
Как в небосвод души,
Слёз не смахнув рукой?..

22.07.01

15
Яблоки ягодиц на простыню
Розовый свет расточали.
Сон твой и волосы – роздымь-ню –
Нотою си звучали.

Я целовал тебя, словно крал,
Но не губами – взглядом…
Как я дышал тобой! Как дышал
Женщиной-садом!..

22.07.01

16

Шарлю Азнавуру

Я трогал губами твои соски,
И старый пел шансонье
О том, что мы будем с тобой близки,
Находясь и за тысячу тысяч лье.

В кармашке у сердца спит телефон,
Ни я не звоню, ни ты.
Но музыка – наша со всех сторон,
На клумбах – наши цветы.

И вижу я, мимо витрин идя:
Там платья висят твои,
И звёзды слезящиеся глядят
В глаза мне твоим «Уи».

Каждая, каждая шепчет звезда
Твоё бесконечно-нежное «Да».

05.11.01

***
Когда я целую твои лепестки,
Как будто в минуту уходит столетье,
Вместившую память о солнечном лете,
В котором мы были впервые близки,

Вместившую блеск твоих глаз и слова
О том, что ты слышишь – в биенье под кожей
Моей. – О, губами я чувствую – то же,
Едва прикасаясь, целуя едва.

И кожа влажнеет, и ласки – нежнее,
Но губы, опять возвращаясь к губам,
Сливаются так, будто дела важнее
Людьми не творилось, не снилось богам.

О да, и Вселенная ночью бледнеет,
Ведь кожи твоей золотые пески
Сияют – луны и созвездий сильнее,
И ждут, и трепещут твои лепестки…

08–09.12.01

18
Ты смеёшься! Ты смеёшься!
Что смешит тебя на ложе?
Это счастье с ливнем схоже:
Ты как дождь июньский льёшься,

Весь пронизанный сверканьем
И теплом шального лета.
В поцелуи лишь одета,
Ты гордишься одеяньем!

Это платье новым будет
Каждой ночью, утром каждым,
Но и полдень не остудит
Нашей жадности и жажды.

Ускользай и льни, и вейся,
Замирай и… смейся! Смейся!

Ночь 23–24.12.01

19
Твоих сосков задумчивая нежность,
Когда ты тихо смотришь за окно,
Пронзительная хрупкость и нездешность,
И влажных губ весеннее вино,

И бёдра – обнимают, как целуют, –
И мотыльковые касанья рук
Меня вминают в эту жизнь земную
С печальной неизбежностью разлук.

Боюсь шепнуть: ещё останься рядом,
Ещё не миру – мне принадлежи!..
Так сон счастливый провожают взглядом
За утренние рубежи…

Ночь – утро 23 – 24.12.01

20
Она спросила: – Ты бывал на пляс Пигаль?
Я ей ответил: – Да. Неоднократно.
И уходил пусто – за тишиною.

Она спросила: – Много там красивых?
Ты был не только зрителем, конечно.
(Так ласково сказала, без укора).

– Красивых тел? Там не о ком заплакать.
Когда ты лбом уткнёшься мне в плечо
И я тихонько глажу твой затылок,
Я знаю, что живу. Что жизнь моя не грёза.

Она спросила: – Завтра будет завтра?
Я ей ответил: – Знает только Бог…
Но после паузы в её сердечном ритме
Она сказала: – Нет. Я тоже знаю.