Эскизы блокадного Ленинграда

Не выйти и не отпроситься.
Ей в эту зиму тридцать семь.
Ужалена плевком зенитки
Она лежит без ног совсем.

Укрыта куцею накидкой
На рыбьем траченном меху,
Невидимому гостю список
Утрат зачитывает вслух.
Кто сможет пребывать в жилище,
Не поколеблется в огне,
Не опорочит, не клевещет..
- Не голодает и согрет?

А гость склонился душной тенью
Над потным выморочным лбом
Как обещанье избавленья
Пока не вымучен псалом.

В окне дрожат листы фанеры,
Гуляет ветер по Неве.
Из цеха выпорхнул в тень сквера
Сутулый тощий человек.
Спешил он к женщине безногой
Лет возле тридцати семи,
Когда опухшие сугробы
Слились, а позже
Расступились,
Под репродуктором сошлись,
Ударным крови перевалом,
Волной горячею прожгли,
Малиновою выпав сажей
На поседевшие виски.

Когда вокруг загрохотало,
Срывая лед с покатых крыш,
Тогда в отрыжке шквальной тола
Расслышал собственный он голос,
Как будто в нем любовь боролось
И вытесняла смерть:
- Воды...

Щербатым выгнутым лекалом
Кроятся контуры моста,
Где у вериг цепей канала,
У косолапого куста
Рябины, без единых ягод,
С колесным ободом стояла, —
(Игрушкою ему была)
Фигура мальчика росла,
К расстрелянному человеку,
Зажавшему в своих руках
Бумагу с адресом подробным,
Где он живет: там дом, нора,
кровать, любимая, и жалость
Стремительной иглой вошла,
И там у тела оставалась,
В котором билась и ломалась
Контузией больная мгла.

Упав на снег, он чрез вращенье
Черты пытался различить
Над ним мальчишки на коленях
Склоненного.
Вот маяки
Глаз голубых, а вот и сердца
Чужого тихое биенье.
Почти премьера.
Представленье
Исходное.
Иди. Смотри.
Всего однажды,
Впервые умер
Человек.
Он не каждый...
Единственный.
Но не от жажды.
Похоже
И не от любви.

Он умер.
Но успел отдать
Координаты: дом, кровать,
Где женщина лежит
Совсем одна.
Ребенок тот пошел туда
Сказать, что больше Его нет.

И не года, лишь день пройдет.
Когда вернется он, затем
Ей будет ровно тридцать семь.